Анастас Микоян

Языческий Бог живёт не сам по себе, его величие и всесилие должны хранить жрецы, и Сталин назначил себя на роль верховного жреца.

В этой простой схеме прочие лидеры партии, воспринимавшие Ленина как равного, как участника дискуссии, как человека, однажды приехавшего из Швейцарии в кургузом пиджачке, подлежали изъятию из политического поля. Должен был существовать только один Бог, и только один великий жрец, толкующий божественные пророчества.

Все дальнейшие действия Сталина, включая репрессии середины и конца 30-х годов, — действия жреца, приносящего кровавую жертву непререкаемому идолу нового Бога.

Каждый расстрелянный был казнён не просто так, но во имя заветов Ленина.

Сталину казалось, что живой Бог, восставая из царства мёртвых, диктует необходимость казней.

Но пока ещё кровавая жатва не начата.

Николай Иванович Ежов — между прочим, ровесник Микояна, 1895 года рождения — пока работает всего лишь инструктором Орграспредотдела ЦК партии, ведающем кадровыми назначениями; потом это станет епархией Маленкова. Ежов познакомится со Сталиным только в ноябре 1930 года.

Тем более пока не знаком с Ежовым и Микоян. Он инстинктивно держится в стороне от ОГПУ. Его работа никак не связана с государственной безопасностью. Микояна всецело поглощают идеи перераспределения продовольствия на научной технологической основе, и Сталин его в этом поддерживает.

Глава 7 Пищевая промышленность

1 Новый голод

В 1932 году в России случилась национальная катастрофа.

Страну накрыл великий голод: второй за время правления большевиков; но, к сожалению, не последний.

Голод спровоцировала засуха и неурожай 1931 года.

Вторая причина — проведённая правительством сплошная коллективизация и компания гонений на зажиточных крестьян — кулаков.

Сплошная коллективизация стала крупнейшей, грандиозной ошибкой Сталина, миной, заложенной под весь фундамент советского социализма.

Русская патриархальная деревня, с её многовековым хозяйственным укладом, была раздавлена безжалостно. Современные украинские и казахские историки и общественные деятели называют этот период «голодомор» (по-казахски «ашаршылык»), имея в виду, что катастрофа была сознательно спровоцирована лидерами ВКП(б), в первую очередь — лично Сталиным. Действительно, Сталин даже в эти кризисные годы упорно продолжал отправлять зерно на экспорт, чтобы выручить необходимую валюту. Цифры таковы: в 1930-м в СССР пшеницы произведено 83,5 миллиона тонн, в 1931-м — уже только 69,5 миллиона тонн, в 1932 году — 69,9 миллиона тонн. За эти же три года на экспорт вывезено 12 миллионов тонн: примерно 6 процентов от общего объёма. На основании того, что в период голода Сталин продал в Европу 6 процентов полученного зерна, историки Украины и Казахстана сделали вывод о намеренной инициативе Сталина к доведению миллионов людей до голодной гибели.

Точные цифры жертв, по всей видимости, никогда не будут установлены, поскольку и на Украине, и в Казахстане история давно и надёжно переписана. Дискуссии бесполезны. Порядок — от 2 до 7 миллионов человек погибшими. Современная передовая историческая мысль стремится к выводу, что именно голод 1932–1933 годов унёс наибольшее количество жертв за весь период существования советского социализма: больше, чем все политические репрессии в годы Большого террора и после.

В любом случае аграрная политика большевистского правительства, начиная с конца НЭПа, была одним сплошным провалом; одна ошибка наползала на другую.

Прямых доказательств того, что Сталин сознательно спровоцировал голод, не существует. С глобальной политической точки зрения, ему это было не нужно. Но мы точно знаем, что нуждами крестьян Сталин решительно и принципиально пренебрегал и озабочен был только форсированием индустриализации, формированием армии промышленного пролетариата как главной движущей силы социализма.

Пролетариат нужно было как-то кормить. А кроме него — государственных служащих, сотрудников силовых органов, солдат и офицеров.

Все хотели есть.