Анастасия, боярыня Воеводина

Так незаметно пролетела масленица, и подошел строгий Великий пост. Одно было плохо — русские обычаи практически не давали возможности видеться с Настей. Не положено было приличной невесте время с женихом проводить. Даже, если живут под одной крышей. Так что встречались только во время семейных походов в церковь и торжественных обедов. Но во время поста застолий не устраивали. Более того, обедали строго порозонь. Мужчины отдельно от женщин. Что бы в соблазн греховный не вводить. Плотские сношения в пост воспрещались. Грех! Вообще, отношения в православной России, по крайней мере, внешне, были более чистыми и целомудренными чем в Европе. Царь подавал пример семейной верности, и если и водились за аристократами грешки, то их напоказ не выставляли. Прятали за толстыми стенами теремов. Так что внешне все было пристойно. Так что о таком понятии, как официальная фаворитка, как у монархов Европы не могло быть и речи.

Хотя фаворитка у Михаила явно была. Но не в том смысле, что вкладывали в это понятие европейцы. И ею была будущая теща Фреда. Ее слово для Михаила было законом. Даже не относящееся к медицине. Фред даже не представлял, что можно так уважать женщину. Боготворить, без малейшего намека на плотский грех. Да, князь Михаил был другом, побратимом, близким человеком, но авторитетом, следующим после отца, для Михаила был не он, а его жена. Это признавала даже его мать. Она приняла такое положение дел, смирилась, и все свои предложения Мише сначала обговаривала с Анной. Евдокия тоже приняла и поняла тягу Михаила к своей первой любви, не ревновала, была благодарна княжеской семье за ее роль в ее, Евдокии, возвышении. За бескорыстную помощь Анны во время родов и болезней детей. За мудрые женские советы, в которых так нуждалась воспитанная в чужой, равнодушной к ребенку, семье, девочка. Но Муромские, что было удивительно, не злоупотребляли властью. Не выпрашивали новых чинов, почестей, земель. Свои богатства князь Михаил приумножал сам. Иногда с помощью друга Джона, иногда самостоятельно.

Единственную помощь, которую князь принимал от своего друга — это управление северными вотчинами дочери, которыми управлял назначенный царем дьяк из приказа Большого дворца, то есть приказа, занимающегося собственностью царской семьи. И сделано Михаилом так было, что бы князю не приходилось много ездить по северным землям, что могло плохо повлиять на его легкие. В заботе царя о своем друге было что-то трогательное.