Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

Возраст положил естественный конец самым дерзким ее проказам и ее поведению девочки-сорванца. Однако на смену им Анастасия взяла на вооружение едкое и часто на грани безрассудства остроумие. Ее шутки – острые, злые, бьющие в цель и часто не приветствуемые – были направлены на то, чтобы унизить и высмеять, но кроме таких шуток Анастасия добилась многого в искусстве подражания {23}. Родственники, придворные, слуги – никто не мог укрыться от ее не знающего границ сарказма по поводу их слабостей и пороков. «Дамы, которые приходили навестить мою невестку, – вспоминает Ольга Александровна, – и подумать не могли, что где-то на заднем плане и невидимая для них младшая дочь императрицы следит за каждым их движением, за каждой их особенностью поведения, и позднее, когда мы останемся одни, все это будет показано нам. На словах это умение Анастасии не поощрялось, но, боже, как же мы веселились!» В особенности ей запомнилось, как ловко ее племянница представляла одну тучную графиню, которая утверждала, что, когда она увидела мышь, с ней случился сердечный приступ. Все это, признавалась Ольга, было «исключительно плохо», хотя при этом ей пришлось допустить, что все считали, что у Анастасии «был несомненный талант» {24}.

Возможно, эти мелкие шалости могли бы сказать о чем-то более важном, если бы Николай и Александра отнеслись к ним с большим вниманием, поскольку в разной степени, но все их дети проявляли некоторую незрелость. Императорская чета поощряла невинный легкий флирт с молодыми офицерами из команды на их яхте или с членами своей свиты, которые выступали в качестве партнеров девушек на танцах или во время игры в теннис, но вместе с тем она «продолжала считать их детьми», как вспоминала об этом Анна Вырубова {25}. «Даже когда две старшие дочери выросли и стали настоящими молодыми женщинами, – сказал один из придворных, – можно было заметить, что они говорят, как маленькие девочки десяти или двенадцати лет» {26}. Все было так, как хотела Александра: семья защищала детей от потенциально опасного и сомнительного в моральном отношении мира за пределами царского дворца, но это привело к тому, что и сын Александры, и ее дочери оказались изолированными от того эмоционального воздействия, которое могло бы в гораздо большей степени помочь им найти дорогу через грядущие бурные годы. Собственные письма Анастасии служат убедительным свидетельством не только характера обыденной жизни, но также и той атмосферы детского сада, в которой она жила. «Я сижу и ковыряюсь в носу левой рукой, – пишет двенадцатилетняя Анастасия своему отцу. – Ольга хотела стукнуть меня, но я увернулась от ее свинской руки!» {27} Годом позже и опять в письме к своему отцу она рассказывает, как девятнадцатилетняя Ольга Николаевна «била Марию, и Мария орала как идиотка». И даже в то время, когда предчувствие беды и смерть реяли над всей империей, Анастасия находила смешным, что ее старшая сестра, вооружившись игрушечными ружьями, вела их всех на потешные баталии и возглавляла гонки на велосипедах по комнатам дворца {28}.

Анастасия с наслаждением погружалась в этот поток веселых игр и смеха, и, конечно же, поводов для радости было много. Жизнь текла согласно размеренному и приятному порядку: зимы семья проводила в Царском Селе, и случалось так, что на несколько вечеров, когда избежать этого было совершенно нельзя, все уезжали в необъятный Зимний дворец в Санкт-Петербурге и, если представлялась такая возможность, на Пасху ездили в Крым. Соединенный с материком лишь тонким перешейком и вынесший свои обрывистые берега и полоски пляжей прямо в чистые воды Черного моря, этот полу-остров был сам по себе особым миром, тропическим раем с пальмами и кипарисами, виноградниками на склонах и пышными розами. Здесь, на территории императорской резиденции в Ливадии, Николай и Александра построили себе палаццо в итальянском стиле – широко раскинувшийся дворец с лоджиями и залитыми солнцем патио; он высоко вознесся над скалами, о которые разбивался прибой. Жизнь в Ливадии носила подчеркнуто неофициальный характер, в ней преобладали прогулки по напоенным ароматом садам, игра в теннис, поездки в живописные деревни, расположенные поблизости, и купанье, на которое отводилась вторая половина дня, и это несмотря на то что волны, которые набегали на пляж, могли быть особенно опасными. Был случай: Анастасия весело плескалась у берега, когда очень большая волна захлестнула ее и потащила в глубину. Николай, который видел все это с берега, прыгнул в воду и едва успел вытащить свою самую младшую дочь на безопасное место. Вскоре после этого он велел соорудить на вершине утеса полотняный плавательный бассейн, так чтобы его дети могли купаться в безопасности {29}.