Анастасия или Анна? Величайшая загадка дома Романовых

С этими словами Буксгевден покинула Дальдорф. Позднее те, кто поддерживал претендентку, настаивали на том, что баронесса уделила ей слишком мало времени и если бы она задержалась подольше и внимательно осмотрела ее лицо, она узнала бы в ней Анастасию. Букс-гевден опровергала эти обвинения, настаивая на том, что претендентка «ни в малейшей степени не имеет физического сходства» с самой младшей великой княжной {19}. Позднее Неизвестная жаловалась, что эта встреча была «ужасной», она объяснила, что ей пришлось прятать лицо и не вступать в разговор, потому что она «стыдилась всего, что пришлось пережить ей в прошлом» {20}. Буксгевден не делала никаких публичных заявлений, и многие из эмигрантов в Берлине, которым не было известно о том, что она отказалась признать права претендентки, посчитали, что данный вопрос так и остался открытым. Вскоре и просто любопытные, и озабоченные поиском истины, и убежденные в спасении великой княжны начали стекаться к клинике Дальдорф, чтобы своими глазами увидеть женщину, которая, возможно, является дочерью покойного императора. Как вспоминала Малиновская, в любое время дня вокруг койки Неизвестной толпились посетители, они пытались задавать ей вопросы, смотрели на нее и засыпали ее конфетами и цветами, дарили ей книги {21}.

В числе этих посетителей были и русские эмигранты, барон Артур фон Клейст и его жена Мария, мадам Толстая. Приятельница рассказала им о том, что одна из пациенток клиники Дальдорф, возможно, является великой княжной. До революции барон фон Клейст занимал малозначительный пост в административной системе императорской России, он был начальником одного из провинциальных полицейских управлений в Польше {22}. Они приезжали к Неизвестной с подарками и сидели у ее постели, чтобы составить ей компанию. По первому впечатлению баронессы предполагаемая великая княжна была «очень напугана», редко и мало говорила, а когда говорила, то только на немецком языке, но «с некоторым иностранным акцентом, русским или, возможно, польским, – так сказала баронесса, – но мое мнение такое, что это был скорее русский акцент, чем какой-либо еще». Со временем создалось впечатление, что Неизвестная прониклась доверием к баронессе, и две женщины проводили целые часы, просматривая последние журналы и обсуждая последние модные новинки {23}.

Менее чем через две недели после первого приезда Толстой в Дальдорф семейство фон Клейст выступило с предложением, чтобы Неизвестная была отдана на их попечение, как объяснил барон, «исходя из гуманистических соображений», добавив при этом, что он обеспечит все, в чем она нуждается «в соответствии с имеющимися у меня средствами» {24}. Весной 1922 года Неизвестная каким-то образом узнала, что руководство клиники решает вопрос о переводе ее в клинику для душевнобольных в Бранденбурге и тем самым разрушает тот защитный кокон, который она свила себе в Дальдорфе. Крайне напуганная Неизвестная послала за фон Швабе и спросила, не может ли она жить вместе с семейством фон Клейст {25}. Никто не стал возражать против этого, правда, как вспоминала об этом баронесса, услышав такую новость, один из руководителей клиники «спросил нас, отдаем ли мы себе отчет в том, что собираемся предпринять». Барон уверил последнего, что у них нет сомнений относительно личности девушки и они возьмут на себя ответственность за все связанные с ней расходы. Тридцатого мая 1922 года после 792 дней пребывания в клинике «лучащаяся счастьем», как вспоминала об этом баронесса, Неизвестная покинула Дальдорф и переехала к аристократической супружеской паре {26}.

Супруги фон Клейст никогда не встречались с великой княжной Анастасией, но они не сомневались в том, что молодая женщина, которую они приняли в свой дом, конечно же, была младшей дочерью Николая II. Их роскошные апартаменты, которые занимали весь четвертый этаж дома № 9 по Неттельбекштрассе в берлинском пригороде Шарлоттенбург, теперь стали домом для загадочной молодой женщины из Дальдорфа {27}. Хозяева апартаментов выделили в распоряжение Неизвестной отдельную комнату, предоставили ей горничную из числа домашней прислуги и одежду, заимствованную у их двух замужних дочерей – фрау Ирмгард Фройнд и фрау Анны Рейм. Две младшие дочери супругов фон Клейст, Ирина и Герда, по-прежнему жили с родителями. На первых порах Неизвестная была в основном предоставлена самой себе и могла делать то, что ей хотелось. Однако достаточно скоро бесконечная череда русских эмигрантов, бывших офицеров царской армии, убежденных монархистов и просто любопытных, желающих воочию увидеть предполагаемую великую княжну, заполонила апартаменты {28}.