Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких

Казбек рассказывал, как они с Валерой первый раз взошли на пик Коммунизма. Поняли, что высота приняла их, и если бы надо было пройти еще пятьсот метров по вертикали, они бы это сделали. Но маршрут на Эверест был циклопическим, и когда дошли до отметки 7500, то есть фактически поднялись на высоту пика Коммунизма, то над ними все еще возвышалась стена без конца и без края. Преодолеть тысячу метров по горизонтали легко, а тысяча метров по вертикали – это другое. Семеро шерпов дошли до высоты 7300, трое дважды сходили с грузами на 7800, все остальное участники экспедиции сделали сами. Работали с применением кислорода, но Казбек и Валерий решили идти без использования живительного газа как можно выше. Другие были умнее и с высоты 7300 ставили подачу 2 литра в минуту, а потому наверху выглядели более свежими.

Валерий Хрищатый, Сергей Чепчев, Казбек Валиев и Хута Хергиани занесли баллоны на 7800 и спустились на 7300. На другой день снова загрузились и пошли вверх. Мучил сухой кашель, до рвоты, и тут по радиосвязи руководитель экспедиции Евгений Игоревич Тамм спросил: «Как дела?» – «Вот это сделали, вот это, – ответил Казбек. – Сейчас соберемся и снова пойдем наверх». Мог бы пожалеть себя и ребят, но раз сказал, надо делать, а сам подумал тогда, что вера в безграничность своих сил не всегда полезна. 4 мая Мысловский и Балыбердин достигли вершины, в это время связка Валиев – Хрищатый поднималась в третий лагерь. А когда парни пошли в лагерь 4, им предложили захватить еще по баллону кислорода.

Казбек нес рюкзак весом 21 килограмм, а для такого маршрута это был очень тяжелый груз. Многолетний опыт совместных восхождений давал Валиеву и Хрищатому абсолютную уверенность в надежности партнера, и Казбек не забудет, сколь драматичным был завершающий аккорд восхождения. Они находились в лагере 5 на высоте 8500 и на рассвете собирались на штурм. Настал момент истины, и парни должны пройти дистанцию во что бы то ни стало. Но в 7:40, когда двойка вышла из палатки, ветер грозил сбросить людей с горы в сторону Тибета при температуре минус 30 по Цельсию. Вернувшись в палатку, связались с базой и сообщили, что выйдут наверх, как только утихнет ураган.

В три часа дня сила ветра уменьшилась, он стал налетать порывами, но мгла быстро окутывала вершину. Батарейки в фонариках уже сели, а гребень под вершиной довольно широкий, и связке предстояло найти в темноте правильный путь. Немного поплутав, вышли на высшую точку горы вместе – для них это была не просто вершина Эвереста, это была вершина их совместной спортивной жизни. Уже десять лет Валиев и Хрищатый ходили в одной связке. Они были напарниками и друзьями, и они выиграли свой олимпийский старт. Но для альпинистов восхождение заканчивается только после спуска в базовый лагерь, когда гора отпускает от себя человека.

Казбек вспоминал, как утром они наблюдали фантастическую картину, какую можно увидеть разве что из самолета. Солнечный свет вырывал из небытия заснеженные вершины, разливался по ледникам, заглядывал в кулуары, касался скальных изваяний, и черно-белый мир гор набирал краски. Возможно ли где-нибудь еще созерцать столь величественный пейзаж и испытать столь высокие чувства?!

Ильинский с Чепчевым к тому времени уже поднялись в штурмовой лагерь, куда в 8:30 спустились Валиев и Хрищатый. До вершины, к которой пробивались так долго и трудно, оставалось несколько часов работы. Но руководство экспедиции настояло на том, чтобы Ильинский сопровождал вниз двойку после ночного штурма. Тогда тренер попросил разрешения на восхождение для Сергея Чепчева, но подошедшая снизу тройка не решилась взять его в свою связку. Он дольше находился на высоте и к моменту штурма мог потерять силы – ведь каждый час пребывания на такой высоте убивает.

Журналист Юрий Рост, написавший книгу «Эверест-82», отметил, что для Хрищатого и Валиева радость от восхождения была омрачена, и только альпинист способен понять чувства, которые испытывали Ильинский и Чепчев, уходя из-под вершины. А Юрий Голодов вспоминал, как в его рюкзак доложили солидный груз и центр тяжести сместился кверху. Он шел, балансируя, как циркач на тросе. Одна из ночевок была организована на западной стороне гребня, и неделей раньше там забил страховочный крюк Михаил Туркевич, но солнце пригрело камни, и трещины расширились. Под Голодовым зияла километровая пропасть, а крюк – вылетел. Под тяжестью рюкзака Юрий маятником слетел вниз, сделав в воздухе несколько оборотов и растянув правую руку.