Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце

Рядом с жилищем Каратаевых, в самом углу длинного коридора, располагалась большая комната, которую занимали Зайцевы: Анна Романовна, ее мать, муж и дочка Люся. Люся Зайцева была лучшей подругой моей мамы. Будучи ровесницами, они учились в одном классе и сидели за одной партой. Моя бабушка Мария Васильевна имела швейную машинку и обшивала девчонок. Поэтому их кофточки и платьица были похожи, как у сестер. Люсин отец, которого Анна Федоровна звала Гуней, работал инженером. В 1937 году его арестовали, но, как ни странно, на судьбе Люси это никак не отразилось. Она была комсомолкой, прекрасно училась, окончила школу с золотой медалью и поступила в институт. В Люсю был влюблен одноклассник Толя Грачев. После войны он остался служить в Германии в Группе советских войск. Приехав в Москву, он сделал Люсе предложение, женился и увез ее в Германию. Люся с детства страдала заболеванием легких. На новом месте болезнь обострилась, и Толя вернул жену в Москву. А через несколько месяцев Люся умерла от скоротечной чахотки. Моя мама в это время работала в Клайпеде и из-за большой занятости в спектаклях даже не смогла приехать на похороны подруги.

В квартире, помимо многочисленных жильцов, проживал пес по кличке Джек. Он был гладкошерстной дворнягой с обрубленным хвостом. Пес считался общим, его любили и кормили все. Но Люся и моя мама Джека просто обожали. И когда он заболевал, лечили и выхаживали его. Основным местом жительства собаки был коридор, но частенько Джек захаживал и в комнаты. И никто его не выгонял. Кто-нибудь спросит: «А где Джек?» – «Да вон. У Каратаевых в комнате лежит!» Пес был очень самостоятельный, сам выходил на улицу по своим надобностям, а потом возвращался и стоял у двери. Весь подъезд знал, что Джек живет именно в этой квартире. И каждый, проходивший мимо, звонил в дверь, чтобы собаку впустили домой. Мама рассказывала мне, что очень любила поговорить по телефону и много времени проводила в телефонной будке. Бабушка просила: «Джек, поди позови Надю, обедать пора!» Пес подходил к будке, открывал лапой дверь и дергал маму за подол платья. Джек жил в квартире довольно долго, но после войны он куда-то исчез.

После окончания школы моя мама решила стать актрисой и довольно успешно сдала экзамены в ГИТИС на актерский факультет. Абитуриентам было объявлено, что 22 июня вывесят окончательные списки тех счастливчиков, которых зачислили на первый курс. И хотя в это роковое утро все уже знали, что началась война с Германией, мама все же решила пойти в институт взглянуть на эти списки. Ведь тогда никто не думал, что война будет такой долгой и страшной. Люди верили в Красную Армию и в ее скорую победу. Когда мама приехала в ГИТИС, там было много народа. Шел митинг. Выступал студент Андрей Гончаров – будущий выдающийся режиссер. Он говорил о том, что надо идти на фронт защищать Родину. Сам он слово сдержал и ушел добровольцем.

Мама посмотрела списки и увидела свою фамилию в числе поступивших. Курс набрали мастера Вахтанговского театра Борис Евгеньевич Захава и Николай Викторович Пажитнов. Пришел сентябрь, и студенты начали заниматься. В числе маминых сокурсников оказались будущий знаменитый спортивный комментатор Николай Озеров и Алексей Левинский – впоследствии директор Театра сатиры. Проучиться удалось месяца четыре, а к Новому году обстановка на фронте под Москвой стала тяжелой. ГИТИС стал готовиться к эвакуации. Но первокурсников решили не брать. Оставшиеся в Москве ребята пытались организовать фронтовую концертную бригаду, но безуспешно. Стали бомбить Москву. Самый настоящий животный ужас наводил протяжный вой падающих бомб и гуляющие по небу яркие лучи прожекторов. Бомбили обычно по вечерам. Мама вспоминала: «Я никогда не забуду, как однажды во время очередной бомбежки я с двумя знакомыми ребятами оказалась на улице. Мы стояли в воротах нашего дома, когда произошел сильнейший взрыв. К счастью, бомба попала не в дом, а рванула около него, образовав громадную воронку. В этот момент один из ребят, стоявших чуть-чуть подальше, стал дико кричать. Я бросилась к нему. Это было жуткое зрелище: у только что совершенно здорового мальчика была оторвана стопа. Я постаралась как-то перевязать его, судорожно вспоминая, как нас этому учили в школе. Потом его увезла скорая. Этот паренек пережил войну, и судьба меня свела с ним много лет спустя. Причем совершенно случайно. Анатолий Дмитриевич тогда как раз снимался в каком-то фильме. Однажды после съемок он пришел домой и сказал, что директор картины, где он снимается, меня знает. Это был тот самый раненный во время бомбежки мальчик, на тот момент, конечно, уже взрослый мужчина».