Анатолий Серов

Они подошли к библиотеке. Прошли в читальню. Там сидело несколько человек в шапках и полушубках: читальня плохо отапливалась. Свиридов отобрал газеты, указал Анатолию, какие статьи нужно прочесть. Толя, не откладывая дело в долгий ящик, тут же принялся за чтение. Он нашел здесь те же вопросы, которые обсуждались и в цехе, и дома, попал в знакомую атмосферу политической борьбы 1926 года.

На другой день он снова занимался в читальне. Часто бывал со Свиридовым, расспрашивал его, увлеченно беседовали они о будущем Надеждинского завода. В свободные минуты он так же увлеченно втягивал в разговор Ивана Алексеевича.

Домой Толя приходил, переполненный впечатлениями, и щедро делился ими с отцом и матерью. Родители с надеждой смотрели на своего старшего. Какая-то обещающая, радостная сила сияла в его глазах. Мать подкладывала ему на тарелку. Он ел с аппетитом, на который никогда не мог пожаловаться. У него был отличный аппетит и к еде, и к работе.

- Вы только мускулы потрогайте, - говорил он отцу. - Мало у меня работы: я бы в три раза больше сделал.

Состоялось комсомольское собрание, которого с таким волнением ждал Анатолий.

Небольшой зал. Одинокая электрическая лампочка на потолке освещала стол президиума, покрытый кумачом, молодые лица за столом и в зале. Словно впервые Толя увидел давно знакомых товарищей по работе, по лыжам, по ФЗУ. Когда его вызвали, он вышел к столу.

Рассказал биографию, отвечал на вопросы. Спрашивали об индустриализации, о том, что знает по истории партии и комсомола, о дисциплине.

- Расскажи, как принес в цех картошку, чтобы испечь ее в мартене.

Грохнул смех.

- Как в газогенераторной коробке отсыпался!

- Почему в газетах читаешь только про физкультуру и спорт?

- А что такого? Он собирается в авиацию.

- В авиацию принимают развитых не только физически, а и умственно, идейно. Вот расскажи, Серов, как ты спорт понимаешь.

Толя, краснея от смущения, откровенно говорил все о себе, о своих недостатках. Потом стал слушать. Ребята разбирали его ошибки, но каждый заканчивал выступление тем, что рекомендовал Серова в комсомол. За него выступила и девушка-библиотекарь, сказав, что он очень думающий парень, в последнее время читает газеты и книги, интересно говорит о прочитанном и у него хорошая душа. Свиридов дал слово Серову. Тот поднялся, вышел к столу и с такой подкупающей искренностью сказал:

- Досталось мне сегодня. Я понимаю, конечно. Это все верно. Очень трудно стать дисциплинированным. Но все-таки я своего добьюсь и обещаю, что одолею все это.

Единодушно он был принят в комсомол. После собрания ребята гурьбой шли по домам. Толя думал: "Вот они какие! Как это я раньше не замечал - умные, все понимают. Просто не задаются, не хвастают, как другие". Он с недовольством подумал, что другие - это он сам, любивший прихвастнуть. Правда, он никогда зря не хвастал, а что обещал, то и делал, хотя и не всегда успешно - вот как с полетом, например. Ткнулся в огородные грядки!

Он пошел со всеми и стал подпевать уральской песенке:

Под окном черемуха колышется,

Распуская лепестки свои.

За рекой знакомый голос слышится

Да поют всю ночку соловьи...

Как ветер, влетел в дверь дома:

- Приняли! Я комсомолец!

Комсомольская семья

Через тринадцать лет, выступая однажды перед молодежью, Анатолий говорил:

"С любовью вспоминаю о годах, проведенных в комсомоле. Я горжусь тем, что вырос в комсомоле, что комсомол воспитал меня. Для меня особенно дорого воспоминание о том, что комсомол дал мне путевку в жизнь, что, благодаря комсомолу, я стал летчиком.

В детстве я был отчаянным мальчиком. В рабочем поселке на Урале мне казалось тесно и скучно. Хотелось поехать путешествовать, посмотреть другие страны. Однажды летом я вышел из дому и отправился... в Америку! Конечно, путешествие мое не состоялось. Затем, будучи учеником ФЗУ, я частенько увлекался улицей. Учеба и работа не поглощали всей моей энергии, и я тратил ее без пользы. Но вот в 1926 году в фабзавуче я вступил в комсомол. Коллектив начал направлять мои мысли в сторону учебы и общественном работы. Комсомольская работа целиком поглощала время, свободное от учебы. Появился большой интерес к коллективу... А спортом я так увлекся, что одно время держал по лыжам второе место по Уралу".

В комсомольской организации состояло около 150 человек, несколько ее членов были избраны в районный комитет комсомола. Секретарями организации были последовательно Сухоруков, Свиридов, Туев. Толя дружил с ними всю жизнь.

Серову поручили клубную работу. По его настоянию пригласили инструктора физкультуры. Приятели Серова по лыжам один за другим потянулись в клуб имени Первого мая.