Анатолий Серов

— У них низ не отстает от верха. У вас же забой при почве не подбирается вовремя. Низ отстает, отстает и ваш заработок.

Толе хотелось стать забойщиком. И не на каменоломне, а в настоящей шахте, глубоко под землей, и выдавать на-гора уголь, медь, золото — много, целые горы! Он представлял в своем воображении фигуру человека, слабо озаренного светом лампочки, в глубине, во тьме, окруженного опасностями и добывающего золото, тепло, радость для жизни всех людей. Этот человек снился ему по ночам. Одной маме он рассказывал эти сны.

Но не скоро наступили дни спокойного труда для советских людей. Шла и все больше разгоралась гражданская война. Толе было восемь, девять, десять лет, когда в доме и поселке говорили о сражениях на Дону и на Украине, о Красной гвардии, в ряды которой уходили и молодые рабочие каменоломни, ушли в Красную Армию и умельцы-забойщики Антон и Василий.

В ребячьих играх отразилась гражданская война, шли нескончаемые битвы с «беляками», «махновцами», «колчаками», захватывались вражеские крепости. «Воевали» ребята со Стекольной улицы и с Пензенской, и все хотели быть красноармейцами, и никто не желал быть «беляками». Приходилось меняться ролями по очереди. Толя «мобилизовал» не только Женюрку в свои войска, но и Ксану, старшую сестру, играть пленных или сестер милосердия.

Между тем Колчак захватил Екатеринбург. На Урале начались расправы с рабочими. Руки белогвардейцев дотянулись и до Богословска. Явились какие-то люди на каменоломни. Они хотели завладеть казенной кассой. Константин Терентьевич позаботился выдать рабочим зарплату ранее назначенного срока.

Под нажимом колчаковцев рабочим снизили зарплату. Серов шел на разные ухищрения, выдерживая стычки с начальством, но до прихода наших войск сохранял уровень зарплаты, какой был достигнут при Советской власти.

В доме об этом говорилось тихо и не при детях, но и они понимали многое. Жизнь отца и матери была в опасности. Толя ненавидел белых и людей, которые прислуживались им. Страха он не испытывал и, если бы не предостережения мамы, натворил бы дел! Особенно остро переживал он вместе с Ксаной опасные дни, когда колчаковцы хотели взорвать мост через Какву. Представители белого командования потребовали у К. Т. Серова выдать динамит, угрожая расстрелом. Под всевозможными предлогами тот оттягивал выполнение приказа. В июле 1919 года на Урале восторжествовала власть Советов. Центр северной части области был перенесен в Надеждинск. В состав Надеждинского металлургического комбината вошло и Богословское рудоуправление. К. Т. Серов вновь был утвержден заведующим каменоломней.

Район медленно возвращался к жизни. Были затоплены шахты, закрыт медеплавильный завод, потухла жизнь на Турьинских рудниках. Толя видел, как тяжело переживал отец эту разруху. По вечерам он часто расспрашивал его об Урале.

— Знаешь, сколько лет Уральскому хребту? Пятьсот миллионов лет. Можешь сосчитать до полмиллиарда? Это Великий пояс мира, так его называли древние географы. Этот пояс отделяет Европу от Азии.

— Нам говорили на уроке географии.

— А о кладовых уральских недр ты что-нибудь знаешь?

— Расскажи, — просил Толя, хотя отец не один раз говорил об этом.

Он не только пояснял, но и показывал на картах-трехверстках богатство одного только Богословского округа или Надеждинского района, как теперь говорили. Он водил сыновей по лесу, знакомил с различными породами деревьев.

— От мхов и лишайников северной тундры до дремучих лесов Южного Урала более тысячи пятисот названий деревьев, кустарников, трав.

И перед зачарованными глазами мальчиков, словно в безмолвном хороводе, проплывали, кружась, высоченные ели и сосны, темные пихты, горделивые лиственницы, рощицы берез, таких светлых и высоких, точно вершины их купались в летнем бледно-голубом небе. Отец превосходно знал родной край и мог рассказывать о нем часами, не утомляя детей. Они шли за отцом, собирая шишки и желуди, отыскивая птичьи гнезда, выбирая гибкие прутья для лука и стрел. Он знал лес, и ребята желали стать лесниками. Он был охотник, и мальчишки мечтали о настоящей охоте, хотели, как их дед, быть рудознатцами и шахтерами или, как отец, быть разведчиками золота, меди, сланца, угля, марганца… Когда отец говорил о фауне Урала, о буром мишке или рогатом лосе, о злой рыси, о росомахе, барсуке, бурундуке, у них глаза разгорались.

Отец научил их мастерить самодельные ружья-пистонки, луки, стрелы, метко целиться в подвижную и неподвижную мишень, чувствовать себя в лесу как дома.

В азартных поисках настоящей дичи Толя однажды подбил на опушке соседскую курицу. Мать заставила отнести ее хозяйке и просить прощения. Это было очень неприятно. Но, преодолев муки стыда, мальчик пошел, извинился так искренно, что соседка не стала его бранить.

Константин Терентьевич водил ребят к берегам Каквы, рассказывая, как он разведывал золото, как работал на обогатительной фабрике, как ночевал в лесу морозной зимней ночью, выкладывая с товарищами «нодью» — заграждение из срубленных стволов — своеобразный костер.