Анатолий Собчак. Отец Ксении, муж Людмилы

На этом эпизоде я остановился так подробно, дабы показать: в ряду ленинградских профессоров, получавших доходы, так сказать, не облагаемые налогом, Собчак был далеко не одинок и тем более не самый выдающийся. С остальными он разнится лишь суммой банковского счета. Ведь «патрон» приторговывал, как правило, возможностями своего кресла. Общеизвестно: большого ума не надо, чтобы за личное вознаграждение и самые что ни на есть вульгарные взятки предоставлять иностранцам и прочей публике невидимые для непосвященных режимы наибольшего благоприятствования, порой вместе с продажей по дешевке городской недвижимости. На путь коррупции с ее замысловатым каучуковым определением Собчак вступил задолго до избрания его депутатом. Но пусть об этом напишут воспоминания его коллеги по университету, «ученики» и взяткодатели, если, конечно, найдутся среди них смелые.

* * *

Справедливости ради нужно напомнить: первым, публично сказавшим о Собчаке правду, был адмирал Томко, предупредивший всех, что под благопристойной маской университетского ученого-юриста скрывается мелочная душонка обыкновенного жулика. Собчак с помощью своего давнего подручного адвоката Шмидта (не сын лейтенанта) тут же бросился судиться с ясновидящим и, естественно, победил, так как смелый адмирал, обладая уникальной проницательностью, тогда еще не располагал практически никакой фактурой. И к тому же ошибся, ибо Собчак не «обыкновенный» жулик, а «выдающийся». Кстати, «патрон» с трудом и большими потерями личного времени выиграл этот «судебный процесс века». Потом он сильно сокрушался относительно неповоротливости и неуправляемости судей и шутя дал мне слово, что как только возьмет в свои руки власть по-настоящему, то первых, кого «патрон» сделает «карманными», лишив даже права совещательного голоса, — это суд и прокуратуру, дабы впредь, как он выразился, «не теряя ни минуты, уничтожать всяких там томко прямо в зародыше».

Предполагаю, что впоследствии с судом и прокуратурой он свое слово сдержит. Хотя до ухода на пенсию городского прокурора Д. Веревкина ему эта затея не очень удавалась. Но люди есть люди, и понять их можно: остаться без работы в это жуткое своим обнищанием время, да еще имея, скажем, семью, охотники вряд ли найдутся. Поэтому речь о правосудии среди большинства служителей Фемиды и не идет, выжить бы.

* * *

Правда, позже судиться Собчак не любил. Иначе пришлось бы принародно объяснять совершенно необъяснимое. Например, как и, главное, почем Собчак отдал французскому банку «Креди Лионэ» за пустяковую для городской казны, почти призрачную цену огромный, роскошный дом на Невском проспекте под номером 12.

Причем, задняя стена этого дома почти на всем своем протяжении примыкает к оперативным помещениям штаба Ленинградского военного округа. Подобное соседство с иностранной компанией исключено в любой стране мира. Знал это и Собчак. Как знал и то, что, набрав в рот воды, стыдливо отвернется от этого факта приобретенная им оптом «независимая» пресса и даже не пикнет бывшая государственной служба безопасности. Вот поэтому он смог спокойно презреть жизненно важные интересы нашей несчастной страны. Ибо защита интересов России была для него ничем, по сравнению с внутренним состоянием уже пожилого человека, проходившего всю жизнь в стоптанных ботинках и единственном, блестящем на сгибах, костюме, а теперь нежно баюкающим своим натруженным взором нарастающий цифровой ряд учетной карточки в надежном заграничном банке.

Глава 9 Цель жизни

В самом начале нашей работы «патрон» выказал просьбу срочно помочь поменять входную дверь в его квартире, которую действительно можно было вышибить ударом ноги. Дверь я тут же заказал, но по причине нарастающей занятости забрать не смог, хотя Собчак неоднократно напоминал. Когда же ее привез сам столяр, то интерес к этой затее у «патрона» уже пропал. Оказалось, что к нему в гости незадолго до этого наведалась знакомая жены «маклерша» и, как он выразился, была изумлена жилищной непритязательностью главы города. Тут же предложила массу небескорыстных вариантов улучшения. Собчак и перед встречей с «маклершей» заговаривал о смене своего жилья.