Анатолий Тарасов

По Фирсову, между прочим, Бобров высказывался и перед декабрьским известинским турниром 1972 года, то есть уже после чемпионата мира и Суперсерии. «Должен сказать, — отмечал он, — еще об одном нападающем, на которого мы рассчитываем в будущем. Я имею в виду Фирсова. В некоторых играх накануне перерыва он был прежним Фирсовым, а во втором матче против “Брюнеса” сыграл выше всяких похвал. Если в феврале его игра стабилизируется, он может рассчитывать на место в сборной на чемпионате мира».

Но вернемся к загадочной отставке-72 Тарасова и Чернышева. В «сухом остатке» набирается десять ее версий.

Тренеры поссорились и отказались сотрудничать. По указу из ЦК КПСС сняли обоих.

Боялись матчей с профессионалами из Канады и потому ушли.

Не выполнили указание сверху: не стали играть с чехами в Саппоро вничью.

Решили уйти победителями, понимая, что у чехов в Праге им не выиграть.

Сыграли в Японии коммерческие игры, проигнорировав запрет Павлова.

Ушли из-за накопившейся усталости.

Выбивали премиальные, шантажируя уходом, и Павлов внезапно согласился.

Чехословацкое руководство обратилось к руководству советскому с просьбой не присылать на чемпионат мира в Прагу Тарасова.

«Тарасов хотел, чтобы ему присвоили звание Героя Социалистического Труда, и с этой целью было написано заявление о добровольном уходе из сборной СССР» (уровень фантастичности этой версии требует обнародования имени автора: Анатолий Кострюков).

«Испытанные полководцы многократных чемпионов мира решили передать “эстафету наставничества” более молодым коллегам — своим бывшим ученикам» (и эта версия в силу своей нелепости требует назвать имя автора: Олег Спасский).

…Что можно сказать по этому поводу? На самом деле никуда Тарасов уходить не собирался. Он стал, на мой взгляд, жертвой закулисных игр, устроители которых не могли забыть майский лужниковский демарш 1969 года и мастерски, мстя тренеру, ввели в его заблуждение. Тарасов, и близко не предполагавший, что с ним могут так поступить, поверил, во-первых, в то, что им с Чернышевым, но особенно ему (в силу беспредельной ненависти со стороны «друзей»), лучше в Прагу на чемпионат мира не ездить; во-вторых, в не вызывавшую никаких сомнений формулировку при назначении Боброва и Пучкова вместо них с Чернышевым — только «для подготовки сборной команды к чемпионату мира и Европы 1972 года»; и, наконец, в-третьих, в имевшую место «договоренность» с Павловым, о которой Тарасов упомянул в своем заявлении.

Но его обманули.

Глава девятнадцатая ПОСЛЕДНИЙ СЕЗОН

В начале сентября 1973 года были опубликованы составы команд, которым предстояло выступить в очередном чемпионате страны. В списке ЦСКА в графе «тренеры» последний раз в истории советского хоккея значилось: «старший тренер — заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР Анатолий Владимирович Тарасов».

Сезон-1973/74 стал последним для Тарасова. По этой причине стоит, по всей вероятности, остановиться на нем подробнее, нежели на остальных. После этого сезона он не возглавлял никакой команды, если, разумеется, не считать оказавшегося, как выяснилось по прошествии времени, бессмысленным, странного появления в футбольном ЦСКА.

Последний свой сезон в роли наставника Тарасов начал с победы. В финальном матче турнира на призы газеты «Советский спорт», проходившем в ленинградском Дворце спорта «Юбилейный», ЦСКА в исключительно тяжелой борьбе обыграл «Спартак» (6:5).

Уже на предварительной стадии турнира можно было увидеть ЦСКА в новом обличье. В прежнем составе выступала только первая тройка — Михайлов, Петров, Харламов. Фирсов окончательно перешел в тренеры, без приставки «играющий», и с лавочки стал вместе с Константином Локтевым помогать Тарасову. Место Фирсова в тройке занял 19-летний Виктор Жлуктов, заигравший с Труновым и Викуловым. В третью тройку вошли Блинов, Волчков и Глазов — в одном звене с молодыми защитниками Блохиным и Ковалевым. Обновление — не самый легкий период для команды. Меняются поколения игроков, и Тарасов на этом фоне вплотную занялся проверкой новых вариантов формирования звеньев, созданием новых связей между игроками.