Анатолий Тарасов

В другом венгерском матче, проходившем в рамках международного турнира, ЦСКА на глазах заполнивших трибуны «Непштадиона» зрителей принялся разносить «по кочкам» их любимцев из «Гонведа». Публика принялась подначивать своих обидными фразами, и при счете 0:2 венгерские футболисты начали армейцев без стеснения бить. Тарасов пошел к бровке поля. Сидевший рядом с Бубукиным дипломат из советского посольства испуганно сказал: «Валентин Борисович, остановите Тарасова. Народ свистит. Будет скандал». Бубукин в ответ: «Хотите остановить? Идите попробуйте. Вы Тарасова не знаете. Его Брежнев в 69-м с трудом в Лужниках остановил». А Тарасов, не обращая внимания на свист, крики и дудки, подозвал капитана команды Капличного: «Капитан Капличный! Слушай приказ полковника Тарасова. Мочить их по всему полю. И никаких вопросов. За желтые и красные карточки отвечает полковник Тарасов. Идите выполнять». Минут через пять венгры получили от армейцев по полной — в соответствии с поступившим приказом. Тарасов терпеть не мог, когда по отношению к его «мальчишкам» проявлялась несправедливость, всегда их защищал — как в хоккее, так и в футболе.

Татьяна Анатольевна Тарасова, выдающийся тренер по фигурному катанию, — вся в отца. Однажды за лужниковскими кулисами она подралась, защищая своих учеников. По-настоящему! Ударила «очень большого начальника» из мира фигурного катания, когда ее пару, Бестемьянову и Букина, засудили и незаслуженно поставили на второе место.

Очень важным для себя и для своей команды видел Тарасов матч 1 июня в Киеве с «Динамо». Динамовцы полмесяца назад привезли в Советский Союз — впервые в истории отечественного футбола — европейский Кубок кубков, в составе сборной СССР провели великолепный по качеству отборочный матч чемпионата Европы и уверенно лидировали в первенстве страны. Успех в матче с такой командой, а успехом, безусловно, стала бы и ничья, мог окрылить ЦСКА, к моменту встречи занимавший место в середине таблицы.

Встретившись перед игрой в уютном внутреннем дворике киевского стадиона с Валерием Лобановским и Олегом Базилевичем, Тарасов поздравил тренеров «Динамо» с победой в Кубке кубков и, хитро улыбнувшись, сказал: «А ведь мы с вами сегодня посоревнуемся!..» Лобановский, наслышанный, как и все в футбольном мире, о тренировках Тарасова, поблагодарил за поздравление и, продолжая держать крепкую руку Тарасова, весело сказал: «Не сомневаемся, Анатолий Владимирович, в превосходстве вашей команды, но только в том случае, если бы мы соревновались в разгрузке вагонов». Тарасов в ответ расхохотался.

ЦСКА попал на киевское «Динамо», как говорят в таких случаях футболисты, «не вовремя». Динамовцы перед игрой с армейцами впервые в сезоне получили шесть дней передышки. До этого они почти постоянно выходили на поле по два раза в неделю. К тому же это был первый домашний матч после выигрыша Кубка кубков. Чествовать своих пришли 70 тысяч зрителей. На их глазах киевляне разгромили ЦСКА 3:0, нанеся 30 ударов по воротам соперника. Армейцы еще легко отделались: Астаповский отбил несколько исключительно трудных мячей.

Тарасов не был бы Тарасовым, если бы после этого матча не задумался о направлении, по которому идет его ЦСКА. Он по-иному стал относиться к попыткам Бубукина разобраться в вопросах методологии тренировочной работы футболистов, в тактике футбольной игры, не имеющей ничего общего с игрой хоккейной. На тренировках в двусторонних матчах Тарасов запрещал отдавать мяч назад. Только вперед. Это не только выхолащивало игру ЦСКА, но и закрепляло у футболистов навыки, мешавшие им варьировать тактику во время матчей, менять игровой ритм.

Бубукин пытался объяснить Тарасову, что в футбольном ЦСКА у него и в помине нет такого выбора исполнителей, какой был в ЦСКА хоккейном. Там Тарасову было досконально знакомо всё: от старенького («пора бы заменить») станочка для точки коньков до возникшей у игрока семейной неурядицы («пора бы попросить женсовет деликатно помочь молодой паре»). В хоккейном ЦСКА практически каждого игрока Тарасов с полным правом мог назвать «творением рук своих»: звездами они стали под его, тарасовской, рукой — жесткой, порой жестокой и ненавистной, но в то же время справедливой, в равной степени требовательной ко всем без исключения хоккеистам. И к себе — все это видели — тоже. В первую очередь.

В футболе в распоряжении Тарасова таких исполнителей не было. Они, возможно, и появились бы, но только в том случае, если бы Тарасову предоставили неограниченное время для создания его футбольной команды. Но на это ни в ЦСКА, ни в Министерстве обороны пойти не могли. «Если бы он задержался в ЦСКА больше чем на год, — считал Владимир Федотов, — у него бы получилось. Тарасов такой настырный! Всё читал, анализировал. Он постоянно заставлял думать. При нем в ЦСКА я стал играющим тренером. Тарасов просил: “Вовка, напиши десять вариантов розыгрыша угловых”. Пять с трудом наскреб. Тарасов не отстает: “Сказано десять — значит, десять. Думай!” Только футбольных знаний ему не хватало. Слишком много внимания уделял атлетизму».