Анатолий Тарасов

Воспитанник армейского клуба Вячеслав Фетисов с первых шагов в хоккее был приучен к такой игре. И не случайно, будучи еще только девятнадцатилетним, Вячеслав был приглашен в сборную СССР и дебютировал на чемпионате мира 1977 г. в Вене. Столь молодых защитников редко вводят в состав на таких соревнованиях, как чемпионаты мира, — ведь необходимые для игрока обороны стабильность и надежность обычно приходят с годами. Правда, автору могут возразить, что в последние годы молодые защитники в сборной — не редкость. Но это лишь следствие возникшего дефицита игроков обороны. Тогда же, в конце 70-х годов, у тренеров сборной выбор был куда шире и тем не менее они остановились на Фетисове. И Вячеслав оправдал надежды. На чемпионате мира в Вене он ничем не напоминал стажера, лишь на время надевшего форму сборной СССР. Наоборот, и рядом с маститыми, даже такими, как Валерий Васильев, например, Фетисов выглядел достойным и равным партнером. Он сразу же, в год дебюта, убедил всех, что пришел в сборную не на сезон, а на долгие годы.

Случай подтвердил, сколь велика роль Вячеслава и в клубе и в сборной.

В 1984 г. Фетисов из-за сложнейшей травмы пропустил большую часть сезона. Едва только врачи дали “добро”, Вячеслав вышел на лед, хотя, конечно, еще не был готов к играм. Но “неготовый” Фетисов в первой же своей встрече — встрече с московским “Динамо” смотрелся: и сам две шайбы забросил, и для партнеров с десяток голевых ситуаций создал. Доказал он — в который раз — весомость высокой технической оснастки и творческого отношения к хоккею.

Капитанов не назначают, а выбирают. И ошибиться в выборе кандидатуры на эту должность нельзя: больно уж важна и ответственна роль капитана, настолько важна, что далеко не каждый, пусть даже выдающийся, хоккеист пригоден для этой роли. Фетисов же словно был создан для нее. Он — живой пример доблести, сознательной дисциплины, любви к хоккею, высокого мастерства, наконец.

Более того, выделяют Вячеслава и чисто человеческие достоинства — умение дружить, помогать товарищу и, что немаловажно, слушать другого. Вот почему ребята верят своему капитану, всегда готовы идти за ним на спортивный подвиг во имя прославления своего клуба, нашей сборной, всего нашего хоккея.

Вожак, всегда готовый помочь друзьям, и особенно молодежи, обрести крылья — таков Вячеслав Фетисов. И именно таким мне представляется защитник, спортсмен хоккея грядущего».

«Всё то, что во мне есть нормального, мужского, хоккейного, — признался Фетисов, — от Тарасова. Осознаю это совершенно четко. Книги его — библия моя была. И прикосновение к ним в детстве — это никакой оценки не имеет. Это бесценные вещи, которые полностью меня сориентировали и на результат, и на уважение традиций…»

Тарасов, по мнению Фетисова, и тренеров в школу ЦСКА подбирал, отвечавших всем его высоким требованиям, прежде всего моральным. «Что удивительно, — говорит Фетисов, — все считали его очень жестким, но игроки его любили и уважали».

В 78-м в Праге — Фетисову было всего 20 лет — его признали лучшим защитником чемпионата мира. Тарасов подошел к нему после турнира, обнял и сказал: «Славка, смотри не зазнайся». «А ведь прав был Анатолий Владимирович, — вспоминает Фетисов. — “Крышу” немножко снесло».

Поздней осенью 1986 года Тарасова пригласили проконсультировать оказавшийся в сложном положении «Ванкувер Кэнакс». Переводчиком с ним поехал Виктор Гусев, известный телекомментатор, а тогда корреспондент ТАСС. Выступал «Ванкувер» неважно, и руководители клуба сказали, что, воспользовавшись советами Тарасова, хотят поправить турнирную ситуацию.

Тарасов на третий день понял, что истинная цель приглашения — желание канадцев наладить мосты, чтобы переправлять затем по ним советских хоккеистов в НХЛ. Выдающийся тренер, несомненный хоккейный авторитет не только у себя в стране, по мысли канадцев, — именно та фигура, благодаря которой можно ускорить процесс. В консультациях «Ванкувер», надо сказать, тоже нуждался, и тренеры и игроки команды впитывали в себя почти всё, что говорил им и советовал Тарасов.

Поняв идею канадцев, Тарасов, по словам Гусева, «очень обиделся». «Витя, — обратился он к Гусеву, — по-моему, меня используют, по-моему, я им здесь не нужен. Мы, конечно, пробудем здесь с тобой до конца и время проведем нормально, но, по-моему, позвали для того, чтобы мосты налаживать. “Развели” старика Тарасова…» Тарасов и канадцам сказал то же самое. Они принялись убеждать его, что это не так, что они действительно нуждаются в его советах и консультациях, и Тарасов честно и основательно в течение двух недель, изо дня в день выполнял свою работу.