Анатом

— Впервые мама привела меня к нему, когда нам с Митей было по пять лет. Я ужасно испугалась, и он долго плакал, не понимая моей реакции. И тогда я поняла, мне стало так жаль его. В тот момент я уже знала, что он моя частичка, он мое сердце. Я почувствовала, что мне плохо когда ему плохо, я плачу когда ему грустно, смеюсь — когда он радуется. Он моя душа. А сама я пустая. Я часто думала, а что было бы со мной, родись он первый, — прошептала Катя, — и эти мысли терзают мое сердце. Я ведь сильная, я справилась бы. Зато он был бы здоров.

Иштван подошел к девушке и бережно обнял ее за плечи.

— Не надо Катерина Дмитриевна. Пути господни неисповедимы.

Катя вскинула голову, ее лицо сияло злостью.

— Идите скажите это моему бедному Митеньке. Может он поймет ваши слова.

Иштван не ожидал такой реакции и слегка опешил.

Катя уже успела взять себя в руки, и с величием настоящей императрицы поднялась.

— Не за этим я вас позвала, — вдруг холодно сказала девушка. — Я хотела вам кое-что показать.

Она вышла в соседнюю комнату и вернулась с кожаной тетрадкой. Открыла на нужной странице и положила перед Иштваном на небольшой столик.

— Смотрите.

С первого взгляда Иштван не сразу понял, что именно изображено на этом сумбурном рисунке. Но всмотревшись, он увидел, что это чье-то лицо, и острый нос и пустые, прозрачные глазницы, и совершенно белое лицо.

Иштван не поверив своим глазам, наклонился поближе и в тот же момент картина стала цельной и единой, на него смотрело лицо убийцы. На него смотрела сама смерть.

— Я так понимаю автор рисунка — ваш брат? — сделала вывод сыщик.

Катя кивнула.

— Он увидел его в окне, сегодня днем, и сразу начал рисовать. Он так испугался, что просил закрыть все шторы и выключить свет.

Иштван выпрямился.

— Не возражаете если я осмотрю дом? — серьезно спросил он.

Катя не возражала и Иштван тщательно, миллиметр за миллиметром проверил каждое окно, каждый уголок, проверил все ли часовые на своих местах.

Уже стемнело когда он закончил свой осмотр.

Он нашел Катю в комнате, которая была рядом с комнатой князя и предназначалась только для родственников.

Она сидела за столом и листала альбом.

— Вы закончили, — не поднимая головы, спросила княжна, прекрасно зная, что он и никто другой.

— Да. Нужно обладать недюжинным талантом, чтобы проникнуть в этот дом незамеченным. Ваши люди, насколько они надежны?

— Только самые преданные, те что служат у нас уже много лет.

— Значит, вашему брату ничего не угрожает. Не возражаете, если я проведу ночь в его комнате?

— Если вы можете спасти его, то наш дом в полном вашем распоряжении. — грустно ответила Катя, — Кроме вас мне некого просить о помощи.

Иштван оставил Катю в комнате, а сам отправился в спальню князя. Расположившись в кресле, он достал свой револьвер и замер в ожидании. Он не знал когда может прийти убийца, и рискнет ли призрак проникнуть в дом, но опасность уже нависла над юным князем, и теперь оставалось только ждать.

Время тянулось долго. В комнате, кроме тихого сопения спящего юноши, и мерного тиканья настенных часов, не слышно было ни звука. Вдруг Иштван явно почувствовал, что в комнате есть посторонний. Ему показалось, что тихо открылась дверь, но не главная, оттуда непременно появилась бы полоса света, так как он приказал не гасить свет в коридоре, а другая дверь. Та о которой он по всей вероятности не знал. Та, что как это было принято в таких домах была тайной и пряталась где-то глубоко в стене. Сейчас Иштван ругал себя, за то, что не предположил этой возможности прежде. Но время уже ушло, и теперь оставалось только уповать на счастливый исход дела.

Несмотря на то, что вошедший ступал тихой, кошачьей поступью, Иштван отчетливо слышал каждый его шаг. Все это было словно игра больного воображения, воспаленного темнотой и страхом.

Почему не скрипели полы? Почему не слышно было дыхания? Кто был здесь еще? Может это все и на самом деле ему только кажется? Или правду говорили те, кто хоть краем глаза видел это странное существо. Оно и есть сама смерть! По спине у Иштвана пробежал холодок, даже он истинный скептик, почувствовал этот могильный холод. На одно лишь мгновение ему стало жутко.

Вдруг все стихло.

Иштван сидел на стуле у постели князя, на расстоянии вытянутой руки и в любую минуту готов был напасть. Не зная, с чем же он должен будет сражаться, со своими страхами или все же с реальным существом. Когда движение прекратились и комната снова умерла в своей безмятежной тишине, и это вызвало новый приступ ужаса.

Иштван боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть незваного гостя. Возможно, это воображение играет с ним эту шутку.

Послышалось сопение, и спящий на постели юноша начал ворочаться. И в этот момент, Иштван отчетливо услышал как что-то стукнуло. Тихо, едва слышно, но в полной тишине этот звук показался громче выстрела Адмиралтейских пушек.

Иштван словно кошка, в два шага преодолел расстояние до постели и в темноте ощутил чье-то прикосновение. Крепко удерживая свою жертву, Иштван крикнул:

— Ко мне!