Анатомия

Владислав Март Анатомия

Это было не здание, а сплошной коридор. Только войдя на первом этаже и пройдя мимо вахтёра, ты сразу же оказывался в бесконечном сером коридоре-улице с редкими затемнениями в местах, где люминесцентные потолочные лампы немного износились. Ты как-то сразу видел весь свой путь, от начала рабочего дня до дальней лестницы наверх, к кабинету и комнате отдыха. Только эта пауза со взятием ключей и росписью в журнале, в самом начале, в той холодной каморке у окошка вахтёра не являлась частью коридорной жизни. Всё прочее сегодня и завтра, и всегда пройдёт у тебя в нецветном коридоре. По обе стороны расположены почти одинаковые дешёвые двери с алюминиевыми ручками и врезными замками. Двери вероятно были или даже и теперь есть — белые. Но серый искусственный мрамор пола с линиями жизни камня более глубокого серо-чёрного оттенка, серые стены, неполностью белый свет ламп, всё это сделало ряды дверей серыми. Оттенок наползает на оттенок и человеческий глаз не справляется с игрой палитры. Доминирующий серый мрамор от пола и асбест потолка стекали на белые двери и вторя стенам всё оказывалось того сложно описываемого цвета в который никогда не красят автомобили. Цвета обратной стороны ноутбука, цвета обратной стороны сигаретной фольги, цвета ночной кошки. Сероватый. Двери коридора по левую и правую сторону не находились друг напротив друга. В этом был какой-то неразгаданный код. Пока шёл от входа к лестнице в конце это выглядело так. Дверь слева, ещё дверь слева, дверь справа, двери почти напротив, дверь слева, дверь справа, дверь слева… Слева дверей больше и они всегда закрыты, справа меньше и отдельные бывали приоткрыты. За исключением первой правой двери — это зал № 1. Он практически не использовался и существовал лишь на случай приезда комиссий, проверок, большого начальства, больших бандитов и большого числа холодных гостей. Признаться, я плохо помню как выглядел первый зал, что там было такого особенного и лучшего, чем в остальных. Прочие правые двери — залы № 2, № 3 и № 4 — однотипные. Прямоугольные с таким же коридорным псевдомрамором, с двумя окнами глядящими на высокий забор, с шумными вентиляторами и двумя столами из прессованной каменной крошки на четырёх железных ногах. Раковины и краны для воды были удивительно металлического цвета с титановым матовым намёком и всегда казались мне более чистыми, чем мои домашние. В залах также располагались простые столы и стулья, честно говоря, это были школьные парты. Парты крашенные тоскливо зелёным и до того толсто, что там, где на столешницах имелись щербины, было видно слой краски в семь миллиметров. У выхода из залов находились вторые раковины для мытья рук, обычные белые с зеркалом и куском турецкого мыла «Duru». Они очень уступали своим братьям, имитирующим титан у каменных столов, имитирующих материал саркофагов фараона, имитирующих космические корабли создателей пирамид.

По правой стороне прямого коридора за дверями прятались куда более прозаичные помещения, чем просторные залы с двумя окнами. Туалеты, кладовая со швабрами и вёдрами, комната с электрощитом, просто тёмная пустая комната, комната, где вахтёр пил чай и в тот час его было абсолютно невозможно отыскать и комната-раздевалка на случай прихода студентов. Раздевалкой эту пустую коробку со стенами без окна, крашенными до уровня плеча синей масляной краской, а выше побеленными, делали мощные гвозди вбитые кем-то прямо в стены. Этот кто-то, вероятно, обладал недюжинной силой, раз вопреки ГОСТу и законам физики вбил в оштукатуренные кирпичи простые плотницкие гвозди. Совсем не используя ни дрель, ни перфоратор, ни дюбели, ничего. Это поднимало также вопрос о качестве стен. Из чего они сделаны вместо огнеупорного силикатного кирпича, раз в них можно вбить десятисантиметровый гвоздь так, что даже трещины по штукатурке не пошли. Но никто этого вслух не говорил, а студенты на гвозди не жаловались. Они обычно были так возбуждены посещением залов, что на мелочи вроде порвавшихся вешалок на одежде или испачканной побелкой шапки, внимания не обращали. Как-то из сочувствия я поставил в комнату-гардероб пару школьных стульев, и студенты стали горкой складывать верхнюю одежду на них, вместо развешивания курток на гвозди подобно куклам в каморке Карабаса-Барабаса. Ряд бессмысленно торчавших из стены гвоздей теперь напоминал позвоночник доисторической змеи, замурованной под штукатурку.