Анатомия абсурда

Манекен не имеет сердца и не умеет любить. Манекен не может умереть, защититься или отказать.

Как бы его не уверяли, что реальность – объективна, он никогда не поверит в эту чушь. Что бы с ним ни делали – но и на острие ножа, и в объятьях красавицы, и в президиуме уважаемого собрания манекен думает, что с ним просто играют.

Потому что манекен – это такая большая кукла.

15

Стучали: Ловергийн поднял голову и осмотрелся. Он спал в машине, положив голову на руль. Машина стояла на обочине, за городом: справа впереди белел павильончик автозаправочной станции. Напротив станции на шоссе стоял чёрный мерседес. Трое мужчин у мерседеса смотрели в сторону Ловергийна.

– Товар привёз? – нетерпеливо спросил стучавший. Он стоял на подножке, прильнув лицом к стеклу, в той же позе, что и Рыжий, у него были такое же бледное лицо и такие же тёмные глазницы.

Сжав зубы, Ловергийн повернул голову – и перевёл дыхание. На незнакомце были тёмные очки, а лицо его, хоть и сильно напоминало череп, но было обтянуто кожей.

– Товар, спрашиваю, привёз? – раздражённо переспросил бледнолицый.

– Какой товар?

– От тёти Саши, из Таганрога.

– А, тётя Саша! – вспомнил Ловергийн и потянулся за чемоданами. Однако его рука натолкнулась на воздух. Лавр обернулся – чемоданов не было. Что за чертовщина, вот здесь они лежали, под брезентом… Брезент валялся в стороне, и под ним ничего не было.

– Мертвецы, – догадался Ловергийн.

– Что ты мелешь, парень? Где товар?

– Мертвецы стащили.

Неизвестный сжал губы и засунул руку в карман плаща: судя по перекошенному воротнику, в кармане лежало что-то тяжёлое. В этот миг люди у мерседеса что-то закричали и полезли в машину. Неизвестный быстро взглянул вдоль улицы.

– Живи пока, – прошипел он Ловергийну, спрыгнул с подножки и побежал догонять уже тронувшийся мерседес. В считанные минуты машина исчезла за горизонтом.

Обогнув Ловергийна, у обочины затормозил патрульный джип. Из него вылез сержант и направился к Лавру. Лавр вышел ему навстречу. Сержант козырнул и спросил документы. Лавр протянул. Сержант внимательно всё прочёл, попросил дышать, извинился, откозырял и уехал. Этот сержант был последним, кто видел Ловергийна живым. Обезглавленное тело Лавра через два дня было обнаружено в канализационном колодце. Голову так и не нашли. Похороны производили тягостное впечатление. За катафалком с телом покойного двигалась вся автоколонна. Траурные клаксоны сотрясали город. На молодую вдову страшно было взглянуть. Потребовались усилия не одной пары рук, чтобы не пустить её в могилу вослед за гробом. Что, тем не менее, не помешало ей уже вторую ночь после похорон уступить… а впрочем, не всё ли равно, кому.

16

Был человек, свято блюдущий заповеди Господни и проводивший дни свои в молитвах и смирении, и был он слеп от рождения. И вот, снизыде к нему Господь, и отверзе уста Свои, и рече:

– Я видел усердие твоё в делах праведных и верность твою пути истинному. В награду Я позволю тебе увидеть то, что желает душа твоя: не явное, но сокрытое, не вещи, но сущность их. Что желаешь ты увидеть сильнее всего, сын Мой?

– Родину, Господи, – кротко отвечал праведник.

И внял ему Господь, и омрачилось лице Его.

– Ты не знаешь, о чём просишь. Есть горние миры, где парят сонмы светлых ангелов; есть миры любви и миры вечной радости. Есть тайны, постижение которых помрачает разум и просветляет сердце. Есть то, ради чего живёт человек, и то, что он ищет всю жизнь, и сам того не ведает. Подумай: что желаешь ты увидеть сильнее всего?

– Родину, Господи, – отвечал слепой и во второй раз.

И внял ему Господь, и потускнели взоры Его.

– О том ли просишь, человече? Вот матерь твоя, которая родила тебя на свет и вырастила. Вот жена твоя, с которой ты прожил много лет и которую ни разу не видел. Вот сын твой и дочь твоя – плоть от плоти твоей. Умрёшь ли, так и не видев их?

– Родину, Господи, – отвечал слепой и в третий раз.

– Что ж – будь по-твоему, – рече Господь, и отыде от него.

И поднял незрячий лице свое, и отверзлись очи его, и было ему видение:

Бескрайнее болото простерлось во все стороны света, до конца земли. Клубились над ним дурные испарения, и кишело оно гадами, аспидами и скорпионами.

По болоту шла нагая блудница, плечами достигавшая облаков. И была она пьяной и безобразной.

Из сосцев ея струями стекал яд, а руки были по локти залиты кровью. И се была кровь детей ея.

Не было на ней одежд, кроме верви, опоясавшей чресла. Один конец той верви был завязан на поясе, второй – петлей-удавкой свисал на лобное место.

И заплакал тогда праведник, и воззвал к Господу:

– Боже мой, Боже мой, возьми у меня, что Ты дал!

17