Анатомия архитектуры. Семь книг о логике, форме и смысле

АТТРАКТОР (от лат. attrahere – притягивать. – С. К.) означает некоторую совокупность условий, при которых выбор путей движения или эволюции разных систем происходит по сходящимся траекториям и, в конечном счете, как бы притягивается к одной точке… Различают несколько разновидностей аттрактора, среди которых можно выделить так называемый «странный аттрактор». При состояниях системы, характеризуемых странным аттрактором, становится невозможным определить положение частиц (их поведение) в каждый данный момент, хотя мы и уверены, что они находятся в зоне аттрактора. Фазовый портрет странного аттрактора – это не точка и не предельный цикл, как это имело место для устойчивых, равновесных систем, а некоторая область, по которой происходят случайные блуждания. С помощью алгоритмов странного аттрактора наука выходит на описание изменений в климате, погодных процессов, движения некоторых небесных тел, поведения многих элементарных частиц, явлений тепловой конвекции и т. д.

Г. А. Котельников. Теоретическая и прикладная синергетика. Белгород: Изд-во БелГТАСМ; Крестьянское дело, 2000. С. 146–147.

Такие сооружения рождаются не только в эскизах проектировщиков. После выработки общей идеи в вычислительную машину закладывают исходные данные, и она выдает те или иные формы, обводы которых идеально просчитаны математически. По существу, это графики тех самых странных аттракторов. Остается выбрать наиболее подходящие, перевести в чертежи и передать строителям. Получившиеся здания не вполне похожи на привычную нам архитектуру. Они очень красивы, но скорее природной красотой, как цветы или горные пейзажи, грациозные животные или коралловые рифы. К ним трудно применить знаменитую формулу про человека, который «мера всех вещей». Сомасштабной мерой по отношению к ним должен выступать какой-нибудь высокий холм. Эти постройки (как правило, немаленькие – общественные и деловые центры, офисы и стадионы) стремятся включиться в ландшафт, стать его органической частью, а потом его подчинить. Спокойнее поэтому, когда они строятся в чужих культурных пространствах, на далеких континентах или в пустынной местности. В городах с исторической застройкой такие проекты весьма опасны.

Эстетику этих необычных зданий многое роднит с философией Деррида. Внутренние пространства плавно переходят во внешние и, учитывая огромные размеры композиций, внешними, по существу, и являются. Гладким стенам чужда идея различения собственно объема и внешнего декора, и не только в силу верности заветам модернизма. Принцип построения фрактала не допускает и мысли, что именно с изменением масштаба некая форма перестает быть просто украшением и становится частью монументальной композиции. Природное здесь сливается с рукотворным – и в силу размеров, и потому, что обтекаемые формы родственны биологическим по природе (именно к ним пытаются применить термин «органи-тек»). В этом причина того, что архитекторы, работающие в данном направлении, стараются избегать разговоров о защите окружающей среды. Их здания и так экологичны, насколько возможно, но авторы не хотят делать из этого манифест. Кстати, такие зодчие, как правило, аполитичны, поскольку считают, что в современном мире все спуталось и коммунисты ведут себя как капиталисты, а капиталисты строят социализм.

Однако почему все-таки «супрематизм», пусть и с приставкой «транс…», означающей преодоление или следующий этап? Вспомним, из чего исходили и к чему стремились Казимир Малевич и его последователи. Мир представлялся им единым и почти совершенным, таким же, как когда-то Платону. А избавиться от «почти» и прийти к абсолюту он должен был в том числе и стараниями художников с архитекторами. Примеры этого и отражают их знаменитые абстрактные композиции.

Рис. 7.4.49. Многофункциональный комплекс Galaxy SOHO. Архитектор Заха Хадид. 2009–2012 гг. Пекин, КНР[378]