Анатомия бабника

Поэтому — я знаю, что это не всегда может показаться справедливым — я думаю, нам придется записать это в категорию высказываний, которые вы ненавидите слышать от своих родителей и учителей: «Жизнь несправедлива». Большинство спортсменов, с которыми я встречалась, — хорошие парни, которые усердно работают, чтобы не отставать от учебы в колледже, играя в спорт, который они любят. Точно так же, как многие из нас упорно трудятся, чтобы не отстать от учебы, работая полный рабочий день, часто на низкоуровневой и паршивой работе, и пытаются найти свое хобби на стороне, пока не найдут способ превратить это хобби во что-то, что приносит нам деньги.

Как и ожидалось, были и самонадеянные игроки, нуждающиеся в серьезной проверке своего эго, которые думают, что могут ходить по воде, замерзшей или нет.

У меня внутри все сжалось. Я знал, что она думает так обо мне, и с некоторыми аспектами я не мог не согласиться.

Игрокам, относящимся к обеим этим категориям, часто сходит с рук то, что не может сойти с рук другим студентам. Дело в том, что колледжи, как и 99 % других учебных заведений и предприятий в мире, стремятся зарабатывать деньги. В то время как часть студенческих средств поступает на факультет легкой атлетики, эти средства также поступают обратно в колледж, так что, в конечном счете, у нас сложились симбиотические отношения.

Итак, хоть мы не всегда можем прийти к согласию, я надеюсь, что мы сможем наладить наш симбиоз и попытаемся закрыть пропасть, которая образовалась между двумя группами. Во что бы то ни стало, пусть ваш голос будет услышан. Просто помните, что грамотно составленные медовые буклеты привлекут больше мух, чем наполненные ненавистью буклеты с уксусом. Поскольку именно эти мухи решают, на что пойдут средства нашего колледжа, это тот случай, когда вам действительно захочется их поймать. Что касается меня, то я буду продолжать болеть за нашу чемпионскую хоккейную команду, продолжая писать статьи и выкраивать несколько минут для учебы в перерывах между уроками.

Я опустил газету и вздрогнул, заметив, что Дэйн снова стоит у кофейного столика, собираясь поднести ко рту второй буррито, даже не успев расправиться с первым.

— Она написала, что будет продолжать болеть за нас, — сказал Дэйн, поглощая еду.

— Да. Это неожиданно, — на самом деле, даже больше, чем неожиданно. Я был готов к резким словам и оскорблениям в свой адрес и к тому, что буду злиться от имени своих товарищей по команде. Я думал, что буду чувствовать себя оправданным, что это только лишний раз докажет, что у нас с ней все равно ничего бы не получилось.

Я перечитал последнюю строчку еще раз.

Я хотел, чтобы эти слова означали, что она простила меня… Я даже хотел прочитать что-то в том, что она использует периоды вместо четвертей, но это означало, что она просто выучила терминологию.

— Итак, что ты собираешься делать? — спросил Дэйн.