Анатомия бабника

— Мы можем пойти в торговый центр и найти очки с обычными линзами. В любом случае, не думаю, что моя одежда — это то, что тебе нужно.

Я сняла очки и передала их ей.

— Да уж. Итак, ты поможешь мне в выборе подходящего наряда для миссии «Серьезный репортер»? Мне нужна помощь, чтобы я не походила на всяких «белочек».

Лайла сразу выпрямилась как солдат и махнула рукой, как бы отдавая мне честь.

— Старший лейтенант Лайла, к службе готова.

Мы обе начали смеяться. Из всей этой ситуации можно было извлечь гораздо больше веселья, чем я ожидала.

Внезапно, мне захотелось поскорее примерить скучные наряды и выглядеть как можно старомоднее. Как вам такое, конкурсы красоты?

Глава 7

Уитни

Лайла наложила вето на милые клетчатые брюки из магазина «Express», как и на ярко красную пару туфель, которую я примеряла. Но ей хотя бы понравились твидовые брюки. Я добавила их к куче скучных черных и серых слаксов. Все они были на размер больше, чем я обычно носила. По крайней мере, к твидовым брюкам я относилась как к некому модному эксперименту, даже если они и были консервативными.

Когда я надела белую рубашку, Лайла приказала мне застегнуть ее на все пуговицы. Видите ли, даже кусочек оголенной кожи и груди мог привести к тому, что хоккеисты станут относиться ко мне несерьезно. Она так же настояла на том, чтобы я надела жакет, который защитил бы меня от прохладного воздуха на хоккейной арене. Но, должна сказать, он не сможет защитить меня от полиции моды.

У моих скучных черных туфель был такой же скучный стук. И он преследовал меня все время, пока я шла за Лайлой по бетонному полу. Никаких щелканий, никакого цоканья, который бы привлекал внимание. Только приглушенный тык, тык, тык.

— Мы пришли, — провозгласила Лайла, садясь на одно из пластмассовых темно-бордовых сидений.

Я села рядом с ней и поправила темные, слишком массивные и слишком широкие очки. Они совсем не подходили к моей форме лица «сердечко». Мама тысячу раз предупреждала меня, что я должна скрывать тот факт, что мой лоб гораздо шире подбородка.

Поэтому тугой пучок без намека на челку совсем мне не подходил. Я боялась, что все, что можно было увидеть, смотря на меня, это лоб. Фу. Вместо того чтобы записаться в парикмахерскую, я немного отпустила волосы. Начали появляться темные корни, а мои светлые пряди потускнели после месяцев постоянного мытья и укладки.

— Ты все равно выглядишь круто, — заверила меня Лайла, после того как, судя по всему, прочитала мои мысли. — Для сексуальной секретарши.

— Вау, Лайла Уайлдер, ты подкатываешь ко мне? Что Бек подумает об этом?

Румянец выступил на ее щеках, но она засмеялась.

— Он был бы не против. Однажды, он сказал, что все парни извращенцы. Просто нужно найти хорошего озабоченного парня. Но каким бы милым мой извращенец ни был, этот разговор сорвал бы ему крышу.

Я тоже засмеялась. Лайле пришлось пройти долгий путь, чтобы принять свою сексуальность и стать уверенной в себе. И я рада, что сейчас мы можем так открыто шутить об этом. Только теперь именно я была тем человеком, который страдал от нехватки уверенности. Я вздохнула и стряхнула невидимые пылинки с брюк.

— Чувствую себя как Сандра Буллок в фильме «Мисс Конгениальность», только наоборот. Может, мне стоит начать репетировать финальную речь? — я попыталась принять свой лучший конкурсный голос. — Мы должны подвергнуть хоккеистов более суровому наказанию за нарушение правил, Стэн… И бороться за мир во всем мире.

На лице Лайлы образовалось две морщинки между бровей. Но когда она взглянула на меня, то все еще была в замешательстве.

— Это была немного переделанная цитата из фильма — в ней говорилось о том, что общество нуждается в суровом обращении для преступников, — когда Лайла все так же была в непонятках, я тряхнула головой. — Забей.

Как ни странно, мама заставляла меня смотреть «Мисс Конгениальность», чтобы я видела, как весело участвовать в таких конкурсах. Я все-таки успевала заводить друзей в перерывах между учебой в школе, подготовкой к конкурсам и выездами. Однако времени, чтобы сформировать крепкую связь с мамой, у меня не было. Спустя пару лет, во мне не осталось ничего, кроме обиды. Мама указывала на все мои неудачи и слишком сильно давила. Я почти смирилась с этим, когда она бросила нас с папой.

Ла-адно, я, определенно, не хочу думать об этом в данный момент. Но, если честно, мама бы взбесилась, если бы сейчас увидела меня. Эта женщина всегда спала в кружевной пижаме, и неважно было холодно или жарко. Когда-то я купила себе фланелевую пижаму, и она обходила меня стороной, а безразмерная толстовка, которую я надевала сверху, злила ее еще больше.

По крайне мере, хотя бы папа гордился мной — я не хотела сразу рассказывать ему о своей работе, на случай, если все испорчу. Но, в конце концов, все разболтала. Думаю, он более взволнован, чем я.