Анатомия человеческих сообществ. Как сознание определяет наше бытие

Если мы можем выбирать потенциальных партнеров, определенно нет особой выгоды от участия в наказании третьих лиц, нарушающих принятые нормы сотрудничества. Если вы наталкиваетесь на уклоняющихся, проще всего отказаться от взаимодействия с ними и поискать кого-то более склонного к сотрудничеству[346]. Конечно, такой отказ – это тоже род наказания, оно не слишком повлияет на нарушителя в краткосрочной перспективе, но и почти ничего не стоит тому, кто наказывает. Заметьте, что это сугубо индивидуальная стратегия – вы отказываетесь от сотрудничества с нарушителем главным образом в собственных интересах, а не ради блага группы, и не для того, чтобы улучшить нормы, и не «из принципа» (как иногда говорят)[347].

Принципы выбора партнеров позволяют понять более тонкие аспекты наказания уклоняющихся от сотрудничества. У рыб, связанных мутуализмом, существуют градации наказания. Клиенты, сталкивающиеся с ненасытными чистильщиками, которые кусают сильнее, чем следует, могут стряхивать их с себя, избегать их и даже преследовать. Различные варианты наказания, с одной стороны, помогают участникам отношений избегать эксплуатации, с другой – дают урок потенциальным эксплуататорам. Формально это расширяет возможности взаимовыгодного обмена, поскольку как только предыдущий участник попытается получить чуть больше, чем ему полагается, и наказывается за это, он, так сказать, получает представление о пределах, за которые не следует заходить слишком далеко. Можно предположить, что при прочих равных условиях лучше взаимодействовать с такими особями, чем с неизвестным новым партнером. Именно это и происходит в экспериментах с экономическими играми, в которых участники могут взаимодействовать с множеством партнеров, вознаграждать за сотрудничество, наказывать уклоняющихся и получать информацию о прошлых взаимосвязях других людей. Люди предпочитают иметь дело с партнером, прежде понесшим наказание, а не с новым, о котором ничего не знают[348].

А как насчет справедливости? Люди понимают сотрудничество не просто как кооперацию для участия в общих делах и получения плодов взаимовыгодных мероприятий. Они еще пытаются поддерживать честное распределение и бурно реагируют, когда кто-то пытается получить больше «справедливой» доли. Рассмотрим простые случаи распределения охотничьей добычи или воды из вырытого колодца либо продажи домашнего лимонада. Интуитивно кажется очевидным, что доходы должны распределяться поровну между всеми, кто внес равный вклад. Доходы от продажи лимонада должны распределяться между инвесторами, а вода из колодца должна быть доступна всем, кто помогал его копать. Если вклады участников были различными, кажется очевидным, что доля каждого должна быть пропорциональна величине вклада. Загарпунить кита – дело куда более опасное и важное, чем стоять у руля китобойного судна, и гарпунщик должен первым выбирать мясо. На деле именно так и происходит при коллективной охоте и при всех коллективных предприятиях в большинстве сообществ. Эксперименты показывают, что даже трехлетние дети в столь непохожих местах, как мегаполисы Японии и лагеря кочевников туркана в Кении, интуитивно полагают, что вознаграждение должно соответствовать вкладу[349]. Конечно, случается, что кто-то получает больше своей доли, но это повсеместно считается эксплуатацией, и люди стремятся избегать или отвергать тех, кто поступает подобным образом.