Анатомия чисел

По словам Егорычева, я изобрёл велосипед.

– Что такое велосипед? – спросил я его.

Доцент с удивлением посмотрел на меня.

– Велосипед, – объяснил он мне, – это такое примитивное устройство с двумя колёсами, которое каждый раз изобретают люди, плохо разбирающиеся в велосипедах.

Десять цифр я заменил двумя – нулём и единицей, а такая операция известна людям больше двух тысяч лет. Это – двоичная система счисления. Так объяснил мне доцент.

– Как я могу изобрести велосипед, если даже не знаю, что это за примитивное устройство?

Егорычев пожал плечами и произнёс уже известную мне фразу:

– Вам надо обратиться в «скорую помощь»…

Дядя Вася и в этот раз не пал духом. Он провёл нас с Олегом в свою каморку, где мы долго сидели и говорили о математике. Я рассказывал дяде Васе про нули и единицы, про теорему Ферма (именно Ферма', а не фе'рмы, уточнял я), а он кивал головой и что-то записывал. В конце концов, он посоветовал мне поработать с книгами и даже дал одну почитать. Это была «Занимательная математика Перельмана».

Перед тем, как расстаться с товарищами, я спросил, как мне попасть в «скорую помощь». На что Олег ответил мне со смехом, что самый быстрый и проверенный способ – попасть под машину. Или, на худой конец, просто упасть в обморок на улице.

Под машины кидаться мне совсем не хотелось, как и падать в обморок. Да и смысла в последнем я не видел. Ну, потеряю я сознание. А что потом? Какой смысл мне видеться с Фиксом, если я буду в отключке?

Нет, такой способ встречи с самым известным математиком меня никак не устраивал. А поговорить с ним нужно было обязательно, ведь он считал, что теорему Ферма доказать было невозможно. Я же не мог ошибиться в своих расчётах. Я доказал её. Мои нули и единицы не давали мне шанса на ошибку.

Но всё же что-то меня подталкивало к мысли, что я могу оказаться и не прав. Сомнения одолевали меня.

5. Гордиев узел

На следующий день я решил поискать этого самого Фикса, и получше расспросить у него про идею. Где его искать я толком не знал, но когда увидел, как рядом проезжает автомобиль с нарисованным на нём красным крестом и надписью «Скорая медицинская помощь», то сразу понял – это то, что нужно. Видимо, этот великий математик подрабатывает медиком. Или медик подрабатывает математиком? Тут уж как посмотреть. Тут ещё и красный плюс на автомобиле подсказал мне, что я на верном пути.

Оказалось, чтобы найти Фикса, совсем не нужно терять сознание и падать на улице, а тем более кидаться под колёса машины. Хотя, если броситься под колёса «скорой помощи», то это, вероятно, будет очень удобный способ увидеться с товарищем Фиксом. Но я узнал, что «скорую помощь» можно вызывать на дом абсолютно безболезненно. Я очень этому обрадовался, подошёл к телефону-автомату, набрал номер «03», и назвал свой адрес. Когда трубка спросила, что меня беспокоит, я не знал, что ответить, и повторил услышанные вчера по телевизору слова: «Меня беспокоит Гондурас в частности и международная обстановка в целом».

– Голоса слышите? – спросили меня.

¬ А как же? – ответил я. – Я вас прекрасно слышу.

– Ну, тогда ждите! – сказали мне, и я побежал домой.

Минут через двадцать в дверь постучали. Я услышал голос соседки:

– За ним, что ли? Давно пора, он у нас инопланетянин, на НЛО прилетел!

В комнату вошли двое. Высокие и крепкие ребята в белых халатах.

– Это здесь голоса слышат? – спросил один из них.

– Да, я вас прекрасно слышу! – ответил я.

– И вы прилетели к нам с другой планеты чтобы доказать теорему Ферма? – сказал другой.

– С планеты Омега-Центавра, – уточнил я.

– Тогда пройдёмте!

Люди в халатах обошли меня с обеих сторон. Один санитар держал перед собой рубашку с очень длинными рукавами.

– Рубашку примерить на вас, или так дойдёте? – поинтересовался второй.

– А с товарищем Фиксом меня познакомите? – спросил я, отступая. – Мне надо с ним поговорить по очень важному делу.

Они часто закивали, соглашаясь со мной:

– Обязательно зафиксируем. И даже с товарищем Наполеоном познакомим. Не переживайте. А рубашечку на всякий случай наденьте. Мало ли, вдруг дождь на улице. Продует.

Я согласился. Рубашка оказалась свободного покроя и не мешала при движении. Правда, рукава были слишком длинные, и чтобы они не волочились по полу, их завязали крест-накрест. Было немного неудобно, но терпимо.

Меня вывели на улицу и посадили в машину. Ехали мы недолго, примерно с полчаса. Остановились возле длинного серого барака. По узкому тёмному коридору меня проводили в палату, дверь в которую, как в поезде, открывалась специальным трёхгранным ключом.

В поездах я не ездил никогда, но Олег Кулик рассказывал мне, что у каждого проводника вагонов есть особый трёхгранный ключ, с помощью которого он может попасть в любое купе. У меня возник вопрос – зачем пассажирам закрываться, если всё равно любой проводник (знать бы ещё кого и куда он провожает) может к ним проникнуть? Но сейчас я не мог ни закрыться, ни открыться – внутри не было ни замков, ни ручек и это обстоятельство меня отличало от пассажира поезда.