Анатомия детектива

Выведенные им лица не беседуют, не размышляют, не анализируют, а просто-напросто делают выводы и тотчас действуют. Местом событий служит не шикарно меблированный буржуазный дом, а улица. Герой — не джентльмен-любитель, а профессиональный частный детектив, мужчина, похожий на самого автора: бедный, слегка циничный, но честный и, главное, деловитый. Не игра, не честолюбие, не скука склоняют его к приключениям; просто этим он зарабатывает хлеб насущный. Хэмметт возвращает убийство в среду людей, которые обычно его совершают, к тому же по весьма конкретным причинам, а не для того, чтобы доставить неожиданную радость уважаемому читателю, преподнеся ему нечаянный труп.

Орудием убийства являются уже не дуэльный пистолет, не кинжал из фамильной коллекции оружия, не осыпанная ядом роза и не прочие рафинированные барские выдумки, а на самом деле используемые в жизни орудия убийства человека.

Действующих лиц, приглашенных на страницы книг прямо из жизни, он не приукрашивал, диалоги не дистиллировал, а воспроизводил в их суровой действительности. Писал монотонным стилем, чуть ли не грубо. Главные его характеры — убийца и охотник за людьми — словно профили одного и того же мужского лица, увиденного с разных точек.

И что очень важно: в его произведениях возникает не только мир американских гангстеров, местный колорит с его грубой реальностью, но и все американское общество.

Он писал о полицейской коррупции и грубости, о политических движущих пружинах преступлений, о роли крупного капитала и т.д. Такими темами в американской литературе до него занимались только склонные к натурализму писатели критического реализма, так называемые «muck-rakers»[16].

Некролог на смерть Хэмметта написал в «Леттр франсез» не кто иной, как Луи Арагон. В нем он, между прочим, утверждал: «... мне его романы лучше представили характер современного общества, нежели некоторые толстые научные трактаты».

Когда знаешь жизненный и творческий путь писателя, то не кажется случайным тот факт, что, покончив с писательством после второй мировой войны, он принимал участие в левых политических объединениях. Его таскали в Комиссию по расследованию антиамериканской деятельности, вследствие этого из всех зарубежных американских библиотек в 1953 году изъяли его книги. (Кстати, его коллега-писатель Рекс Т. Стаут тоже имел много неприятностей с властями из-за своих выступлений против жестокости полицейских и атомного вооружения.)

Первая книга Хэмметта вышла в 1929 году, называлась она «Красная жатва». В течение трех лет за ней последовали «Проклятие Дэйна», «Мальтийский сокол», «Стеклянный ключ» и «Худой человек».

Своеобразный терпкий юмор Хэмметта создал в детективах моду на остроумно-цинично-лихие диалоги. Благодаря непосредственному опыту, пережитым впечатлениям, он пришел к идеалу человека, борющегося с опасностью, и к отрывистой, лаконичной манере разговора, соответствующей натуре такого героя. Таким языком говорит самый суровый и жесткий в детективной литературе мужчина — Сэм Спэйд.

В тридцатых годах Хэмметт, а в сороковых Реймонд Торнтон Чандлер были самыми характерными и выдающимися представителями «жесткой школы» в Америке. Герой Чандлера Филип Мэрлоу — родной брат безжалостного, цепкого сыщика Хэмметта. Он так же критически смотрит на все, что его окружает, имеет определенное мнение о том обществе, в защиту которого используются его услуги. Проблемы в книгах Чандлера связаны с тем, что он хочет высказать: погоня за долларом и взгляд на вещи, который ставит во главу угла деньги, нравственно разъедают американское общество. Однако тождественность восприятий и взглядов никоим образом не может бросить на Чандлера тень эпигонства; Как суверенная индивидуальность, в исторической ретроспективе он стоит рядом с Хэмметтом, а не бредет за ним вслед. В отношении же писательского мастерства он попросту превосходит Хэмметта.

«Маленькая сестра», «Прощай, любимая!», «Высокое окно», «Женщина в озере» имели ошеломительный успех.

Его жизненные сюжеты некоторые критики поднимали чуть ли не в ранг художёственной литературы, и уж достоверно известно, что многие миллионы читателей видели в нем нового Хемингуэя, книги его причисляли к романам о второй мировой войне, которые были хрониками суровой действительности, неприкрашенной человеческой жестокости. Уровень его произведений удовлетворял даже Уильяма Фолкнера: по роману Чандлера «Долгий сон» он написал сценарий для фильма.

Европейские последователи Хэмметта и Чандлера завалили рынок книжной макулатурой — нельзя сказать, что в Соединенных Штатах Америки складывалось по-иному, — и тем самым доверие к новому стилю было подорвано. К этому разжиженному потоку можно причислить и автора небезызвестной серии «Булдог Драммонд» Х.К. Макнила (1888–1937), сюда же примыкает Питер Чейни ( 1896–1951), создавший в образах Лемми Коушна и Слима Калагана идеалы, которые несомненно доставляют развлечение, но в нравственном смысле отнюдь не являются поучительными.