Анатомия игры

Другая дама написала письмо на русском языке, но латинскими буквами, сообщила, что языков не знает, с компьютером обращается слабо, но надеется, что мы подружимся.

По всему видно, что первая – фигура высокого уровня, способная организовать сама себя, способная к обучению, с амбициями, энергичная. Даже если ее научили писать резюме, чтобы показать себя с лучшей стороны, – ничего страшного, работодатель разберется с этим. Но у нее хватило ума и энергии пройти курсы, найти возможность показать себя и занять тот уровень, который ей на сегодня доступен. Пусть этот уровень не очень высок, но можно сказать, что она начала игру «Найти хорошую работу», и это очень важно. Она пытается встроиться как фигура в уже существующие игры, но ведет себя как создатель игры.

Вторая дама не приложила никаких усилий к тому, чтобы организовать саму себя и хотя бы узнать правила поведения на рынке рабочей силы, она ведет себя как пешка и проявляет себя во всей красе. Я как работодатель не обратила на нее никакого внимания, потому что сотрудник со статусом пешки не имеет никакой ценности, такой сотрудник требует много внимания, опеки и станет обузой очень быстро, несмотря на кажущиеся проявления лояльности и дружелюбия.

Лично я часто сама себе задаю этот вопрос – кто я?

В начале жизни я определенно была как минимум игроком. Я легко играла в игры, распоряжалась фигурами, с удовольствием выигрывала и со слезами проигрывала. В детстве именно я была заводилой во дворе. Это я говорила – давайте играть в прятки, или в дочки-матери, или устроим театр, или даже раскрасим обои маминой помадой. Всякое бывало! Когда я вспоминаю свое детство, я понимаю, как нелегко было моим домашним со мной.

Я была непослушным ребенком, моя бабушка шила на заказ, а я сидела около нее и шила кукольную одежду. Потом я доставала ткань, которую принесли бабушке клиентки, и выстригала оттуда юбочку для куклы или шарфик для медведя. Бабушка ахала и исправляла ситуацию, меняла фасон и модель, придумывала, как разложить выкройку на ткани, обойдя дырку от моей юбочки… А однажды мы с девочками играли в больницу, и мне понадобились маленькие бутылочки для лекарств. Я вытряхнула мамины духи в умывальник, сполоснула бутылочки и пошла играть с девочками. Не знаю, что подумала мама, но со мной точно надо было держать ухо востро…

Потом, с течением времени, я играла во все более серьезные игры, например, поступала учиться в разные учебные заведения. Я легко поступила в один ВУЗ, там мне не понравилось, и я забрала документы через пару лет. Поступила с такой же легкостью в другой, отучилась там… Чувство победы и успеха кружило мне голову. Я всегда была быстрой, шустрой, имела хорошую память, легко сдавала экзамены, много читала, имела кучу друзей и не сомневалась, что все, что я делаю, всегда закончится только успешным результатом.

Вся моя жизнь лет до 30 была сплошной победой. И тут я решила, что пора начать свою игру по крупному. Моя креативность не давала мне спать. Я буквально лопалась от избытка идей и энергии их осуществить. В то время я работала региональным корреспондентом в одном столичном информационном агентстве. По долгу службы мне приходилось общаться с журналистами местных изданий, я варилась и крутилась в

этой веселой и интересной среде.

Мне пришло в голову открыть собственный журнал. Я нашла спонсора, который железно пообещал мне деньги на издание, и начала переговоры с двумя опытными журналистками, редакторами отделов в областной газете. Все складывалось просто отлично, они с радостью согласились уволиться из своих изданий и начать журнал, я нашла маленькое помещение под редакцию, деньги вот-вот должны были поступить на наш счет…

Помню тот черный день, когда я узнала, что денег не будет – просто спонсор передумал. Я должна была сообщить своим новоиспеченным коллегам, что я, по сути, их обманула и не могу отвечать за их работу и жизнь. Они, эти две милые женщины, ничего мне не сказали, просто посмотрели на меня с укором и вышли. Я чувствовала себя предателем и мошенницей. Именно в тот момент я поняла, что у создателя игр гораздо больше обязанностей, и что игры приносят не только призовые кубки и лавры, но и позор. Позор проигрыша – это ужасно!

Кое-как я оправилась от этой неудачи и снова затеяла маленькое издание – рекламную газетку городского масштаба. Научившись ничего никому не обещать, я все делала сама, мне удалось выпустить несколько номеров… Но и это дело заглохло из-за денег. Газета покупалась плохо, выручки не хватало даже на оплату типографских услуг. Помощи я не получила. Пришлось снова переживать неудачу, если не позор.

Затем я начинала еще несколько проектов, которые были обречены – все это происходило в мутные девяностые, когда страну лихорадило как от чумы. Постепенно мой энтузиазм сникал, таял и исчезал. Я подумала, что, вероятно, я и есть самый яркий пример неудачника. У меня ничего не получалось. Я набила столько шишек и синяков, что решила – никакой я не игрок и даже никакая не фигура. Я чувствовала себя сломанной фигурой. Меня съели как в шах-матах.