Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора

"С назначением Председателем Совета Министров И.Л. Горемыкина он (Сазонов — В.К.) почти явно стал его неглижировать и все больше и больше подпадал под влияние Милюкова, с которым у него установились самые дружеские отношения. Иначе говоря, он всецело подпал под влияние кадетской партии, почти оставляя в неведении Совет Министров о международных событиях. С первых же дней моего участия в Совете Министров я был поражен, в какой мере некоторые из министров, главным образом Сергей Дмитриевич, относились, скажу, с подобострастием к нашей союзнице Англии, далеко не питавшей к нам таких же симпатий. Никогда не забуду, как, возвращаясь в автомобиле с обеда от Председателя Совета Министров И.Л. Горемыкина, мы с женой с поражением и негодованием обменивались впечатлениями о том удивительно заискивающем принижении, с которым Министр Иностранных Дел Великой в то время Российской Державы разговаривал с союзными послами, с сэром Джорджем Бьюкененом в особенности. Этот же последний холодно и как должное принимал ухаживание Сазонова".^{211}

Императрица писала Государю (7 сентября 1915 г.):

"Надо найти... также заместителя Сазонову, которого он (Горемыкин) считает совершенно невозможным: потерял-голову, волнуется и кричит на Горемыкина"...

"Но где же найти людей? Извольского — с нас довольно — он не верный человек, Гирс мало чего стоит. Бенкендорф — одно его имя уже против него. Где у нас люди, я всегда себя спрашиваю и прямо не могу понять, как в такой огромной стране, за небольшим исключением, совсем нет подходящих людей?"

17-го марта 1916 г. Императрица опять пишет о Сазонове: "Хотелось бы, чтобы ты нашел подходящего преемника Сазонову, не надо непременно дипломата! Необходимо, чтобы он уже теперь познакомился с делами и был настороже, чтобы на нас не насела позднее Англия и чтобы мы могли быть твердыми при окончательном обсуждении вопроса о мире. Старик Горемыкин и Штюрмер всегда его не одобряли, так как он трус перед Европой и парламентарист, а это была бы гибель России..."^{212}

А французский посол Палеолог рассказывает, что Великая Княгиня Мария Павловна (старшая) рассказывала ему, что Сазонов "говорил ей о безотрадном положении дела":

"Императрица — сумасшедшая, а Император слеп и не видит, куда ведет страну. Говоря о Марии Павловне, Сазонов добавил: "c'est elle qu'il nous aurait fallu comme imperatrice". ((фр.) — Вот ее следовало бы иметь Императрицей (ред.))

Конечно, все эго доходило до сведения Государыни. Держать таких министров, конечно, было нельзя, и участь Сазонова была предрешена. Вот каков на самом деле был этот "человек чистый, деликатный, морально-тонкий".

Но помимо Сазонова в Правительстве Его Величества находился явный изменник, который доказал это всей своей последующей деятельностью. Я говорю о военном министре Поливанове. О нем писали очень многие. Я приведу только несколько отзывов.

"А.А. Поливанов был весьма умный и образованный человек, окончивший две академии, генерального штаба и военноинженерную, обладавший громадной работоспособностью. Этого оспаривать никто не может; но скоро я понял, что его отрицательные стороны настолько вредны и для Правительства, и для страны, и даже для самого Государя, что мне пришлось круто изменить мое отношение к нему. Я ясно понял, что главнейшая его цель была культивирование отношений с той общественностью, которая не может быть иначе названа, как революционная общественность. В Совете Министров я сидел против Поливанова. Как-то раз, во время весьма трагичного сообщения о нашем положении, я заметил какое-то странное выражение его лица. Казалось, что он был удовлетворен. Это настолько меня поразило, что я уже в следующие разы его сообщений стал внимательно всматриваться в его лицо. При сравнительных улучшениях дел на фронте такого выражения я не замечал, но это, как бы удовлетворение повторялось при ухудшениях. Я был настолько поражен, что, спускаясь из Совета Министров по лестнице Мариинского Дворца вместе с С.В. Рухловым, я в виду наших дружеских с ним отношений решился поделиться с ним моим впечатлением. Сергей Васильевич, посмотрев на меня, сказал: "А разве это для Вас новость?" Я был ошеломлен и не знал, чем объяснить такое странное явление. Не хотел ли он занять крупное положение в Ставке и проводить там свою стратегию? Не знаю".

И дальше о Поливанове: