Анатомия колдовства (СИ)

— Крови на её кровати не было, — помрачнел Йон. Мысль о том, что он позволил умереть ещё и Роне, отравляла всё утро. Не хуже чем слова Ситиллы о наживке.

Йон не привык считать людей наживками.

— Это ещё ничего не значит. Некротварь могла утащить её с собой. Хотя это и странно — всё равно осталось бы хоть что-то. А судя по брызгам, на простынях только кровь этих двоих несчастных.

— Жаль, что знахарка ничего не помнит.

— Знахарка давно уже мертва, — вдруг сказала Хильда. — Душа у неё умерла. Тело двигается, разговаривает, ест — а души нет. Такое бывает. Ничего мы бы от неё не узнали.

— У меня есть источник, который может что-то знать.

— Да? — Ситилла внимательно посмотрела Йону в глаза. — И кто же?

— Я не могу его назвать.

— Любопытно. Что это за человек, о котором не должна знать Багровая?

— О нём никто не должен знать. Включая Багровых.

— Ты ходишь по тонкому льду, теург.

— Я хожу по нему последние шесть лет.

— Ладно, — вздохнула Ситилла. — Езжай куда надо. Может, я и дура, что доверяю тебе… но, в конце концов, ты мне тоже доверился, не так ли? И оставь свою девочку мне на это время. Думаю, твой источник захочет встретиться наедине.

— Пускай так. Хильда, слушай госпожу Ситиллу.

Тир склонила голову.

— А я отправляюсь, — буднично сообщил Йон и пошёл к двери.

Дело зашло в тупик, думал он, садясь на коня. Будь убийцей человек, можно было бы найти какие-то следы, установить личность, а там уже и до поимки недалеко. Но и в бегающего на воле разумного некроконструкта он тоже верил слабо.

Кроме того, слишком уж много в этом деле было странностей, если не сказать — несуразностей.

Во-первых, кровь. Теург не умел изучать кровь по-настоящему — этому на его факультете не обучали, но провести хотя бы поверхностный анализ он мог. Тогда-то и выяснилось, что все красные брызги на полу и стенах принадлежат только двоим людям — третья, то есть Рона, покинула дом целой и невредимой. Это давало надежду, но, с другой стороны, долго ли она проживёт в логове твари?

И мог ли некромант сделать своё творение настолько умным?

Что-то здесь не желало сходиться, и в конце концов Йон заподозрил Альму. Раны и впрямь походили на следы когтей осквернённого животного, и она была единственной, кто хоть как-то подходил на роль убийцы. Но если так, зачем ей было отдавать сестру? И, получается, она виновата и в остальных смертях? Причин Йон не видел, и это злило.

Во-вторых, знахарка осталась в живых, хотя и не могла рассказать про ночное происшествие ничего. Она даже тварь не видела — сразу лишилась чувств и пришла в себя ближе к утру. И это тоже можно было списать на Альму — мало что ли умеет норна? Теоретически Йон и сам знал, как лишить человека памяти, так что ведьма вполне могла сделать то же самое.

Если кто и мог пролить свет на это дело, так только она. Только было у Йона ощущение, что он суёт голову в пчелиный улей, и расспрашивать Альму об убийствах куда опасней, чем ужинать у Эльфгара с фальшивым знаком Окты на груди.

И всё-таки он ехал к ней.

Найти путь к дому норны было несложно. Первый же прохожий указал нужную дорогу, и та вела прямо к цели безо всяких развилок. Но Йон оказался не первым, кто заехал туда этим утром — на снегу чётко отпечатались следы копыт. Вели они к дому, но не обратно.

Альма не ночевала у себя? Вполне возможно, но где она тогда была ночью?

Уж не в доме ли знахарки?

Казалось, мозаика мало-помалу начинает складываться, но сколько ни силился Йон, собрать её до конца он не мог.

— Ну наконец-то, — сказал он, завидев вдали тёмное пятно дома норны. Странное место, но уж какое есть.

Он спешился и привязал коня к ближайшему дереву. На коре были вырезаны длинные рунические слова, но прочитать их Йон не мог — Альма использовала не современный язык, а старинные символы, да и те складывались в бессмысленную абракадабру. Двенадцать строк. Длинное заклятье. Знать бы ещё, что оно делает.

Отрывисто каркнул ворон.

— Скажи хозяйке обо мне, — спокойно велел ему Йон.

— Он уже сказал, — донеслось от порога. — Сегодня у меня просто вал гостей. Ты подумал о предложении?

— Не только. Но я предпочёл бы говорить в тепле.

— Тогда позаботься о коне и заходи.

Йон так и сделал, отметив, что в конюшне стоит две лошади, а висящая на крюках сбруя слишком дорого выглядит по сравнению с простым седлом и уздечкой Альмы. Вал гостей, сказала она. Кто ещё мог к ней приехать?

Но когда он перешагнул порог, вопросы отпали сами собой — за столом Альмы сидела ещё одна норна.

— Садись, — велела хозяйка. — Это даже хорошо, что ты заявился именно сейчас. Будет проще.

— Проще? — вторая девушка перевела взгляд на Альму.

— Да. Йон, это Гита, бывшая старшая ведьма ковена столицы и мой главный недоброжелатель в Хельвеге, если не считать Окту. Гита — Йон, теург, эмиссар Чёрного короля, фальшивый восьмёрник, лжец, шпион и ещё много кто.

Ему с большим трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

— Рад встрече, — Йон сел на лавку.

— Взаимно, — в голосе Гиты не было ни капли радости. — Значит, ты слуга Гарольда?

— Я выполняю поручение Гирта Торкельсона. Дружеское поручение. Гарольду я не служу.