Анатомия Меланхолии

Если бы они жили хоть в сколько-нибудь лучших условиях, нежели всякого рода гнусные негодяи, умирающие от голода попрошайки, бродячие мошенники, обычные рабы и работающие до полного изнурения поденщики, а между тем их постоянно преследуют грабители-чиновники за нарушение законов[2243], тиранят собственные лендлорды; их так стригут и обирают постоянными поборами[2244], что хотя они выбиваются из последних сил, едят впроголодь и подавляют малейшие свои желания — все равно в некоторых странах[2245] они лишены всякой возможности существовать, потому что у них тотчас отбирают последнее; сами усилия, предпринимаемые ими, чтобы выжить, выполнить свой непосильный труд и поддержать свои нищие семьи, заботы и тревоги «лишают их сна» (Сир. 30, 1), так что жизнь становится им в тягость, ибо после всех предпринимаемых ими усилий, непомерных и добросовестных стараний, случись им только ненароком заболеть или ослабеть под бременем лет, — и ни одна живая душа не сжалится над ними; равнодушные, жестокосердые и безжалостные люди оставят их на произвол судьбы; им останется только просить милостыню, воровать, роптать и бунтовать или же умирать от голода[2246]{1759}. Именно такие опасения и боязнь предстоящих страданий побудили некогда древних римлян, умиротворенных Менением Агриппой, взбунтоваться против своих правителей; изгои, объявленные во многих местах вне закона, они подняли оружие мятежа{1760}; во все времена это было причиной беспорядков, ропота, подстрекательств, восстаний, грабежей, бунтов, потрясений и раздоров в государстве, равно как и недовольства, сетований, жалоб, раздражения в каждой семье, ибо у этих людей нет средств жить соответственно своему положению и растить детей; невозможность поступать по своей воле разбивает им сердце. Для лорда нет большего несчастья, нежели когда скудость средств обрекает его на жизнь беднейшего из дворян, а джентльмена — на жизнь простого йомена, одним словом, когда человек не имеет возможности жить соответственно своему рождению и положению в обществе. Бедность и нужда вообще мучительны для людей любого положения, но особенно для тех, кто прежде жил в достатке и преуспевал, а потом вдруг впал в нужду или же, будучи благородного происхождения и воспитан в холе, был потом вследствие какого-нибудь несчастья или случайности низринут в пучину бед[2247]. Что же до остальных, то, поскольку их богатство приобретено подлостью, душа у них обычно соответствующая — как у тараканов, e stercore orti, e stercore victus, in stercore delicium [они зарождаются в дерьме, живут в дерьме и наслаждаются дерьмом]; они родились и жили в непотребстве, а посему и удовольствие получают в непотребстве, так что свалившаяся бедность не слишком их трогает. Angustas animas angusto in pectore versant. [Тяготы бедности сердце ничтожное тщетно стесняют.] Более того, для впавших в нищету немалой причиной мучений служит то, что, как только на них обрушивается эта беда, их тотчас покидают друзья, предавая их забвению и предоставляя своей участи, как поступили некогда в Риме с бедным Теренцием[2248]{1761} его знатные и благородные друзья — Сципион, Лелий и Фурий.

Nil Publius Scipio profuit, nil ei Loelius, nil Furius,
Tres per idem tempus qui agitabant nobiles facillime,
Horum ille opera ne domum quidem habuit conductitiam.

[Ни щедрый Сципион, ни Лелий и ни Фурий —

Три благородных духом, благосклонных друга
Не помогли несчастному жилище обрести.]

И так бывает всегда, Tempora si fuerint nubila, solus eris{1762} [Если же небо твое хмурится, ты одинок]; тогда не от кого ждать утешения или поддержки, nullus ad amissas ibit amicus opes [где изобилье ушло, к тому друзья не спешат], все бегут от него, как от грозящей вот-вот рухнуть на их головы стены. «Бедный оставляется и другом своим» (Притч. 19, 4)[2249].

Dum fortuna favet, vultum servatis, amici,
Cum cecidit, turpi vertitis ora fuga[2250]

.

Если фортуна — за нас, мы видим, друзья, ваши лица,

Если ж изменит фортуна, гнусно бежите вы прочь.

Но что еще того хуже, стоит человеку впасть в бедность, как все вокруг не скрывают своего презрения[2251], оскорбляют его, притесняют, глумятся над ним, усугубляя тем его беду.