Анатомия Меланхолии

Да уж, то, что насмешник Лукиан сказал, шутя, о подагре, я поистине могу сказать о меланхолии вполне серьезно{1977}.

O triste nomen! O diis odibile!
Melancholia lacrimosa[2717]

, Cocyti filia,Tu Tartari specubus opacis aedita
Erinnys, utero quam Megaera suo tulit,
Et ab uberibus aluit, cuique parvulae
Amarulentum in os lac Alecto dedit,
Omnes abominabilem te daemones
Produxere in lucem, exitio mortalium.

Et paulo post.

Non Jupiter ferit tale telum fulminis,
Non ulla sic procella saevit aequoris,
Non impetuosi tanta vis est turbinis.
An asperos sustineo morsus Cerberi?
Num virus Echidnae membra mea depascitur?
Aut tunica sanie tincta Nessi sanguinis?
Illacrimabile et immedicabile malum hoc.

О, меланхолия! — о, имя ненавистное,

Жестокосердного отродья преисподней,
И Тартар мрачный — обиталище ее.
Взрастили Фурии, Мегеры грудь вскормила
Ее, с младых ногтей ее обильно
Поила горьким молоком Алекто.
То замысел был гнусных демонов:
Создать ее всем смертным на погибель.

И чуть ниже.

Ни молнии Юпитера, удары,
Ни ярость волн морских, ревущих в бурю,
Ни смерч нам душу так не устрашают.
Что ж это? Иль лютым Цербером укушен я?
Или ехидны смертоносный яд меня снедает?[2718]
Иль кровью Несса пропитана моя одежда?
Болезнь неисцелима, лекарства нет.

Ни одна телесная мука не сравнится с этой, Siculi non invenere tyranni majus tormentum{1978} [Худшей пытки не изобретали даже сицилийские тираны], ни дыба, ни горячее железо, ни быки Фаларида,

Nec ira deum tantum, nec tela, nec hostis
Quantum sola noces animis illapsa[2719]

{1979};

Ни гнев богов, ни дьявольские козни

Не в силах так нам душу уязвить.

Все наши страхи, горести, подозрения, досады, затруднения, неприятности исчезают и тонут, подобно многочисленным мелким ручейкам, в этом Эврипе{1980}, в этом Ирландском море, в этом океане страданий; этом coagulum omnium aerumnarum [соединении всех горестей], как выразился Аммиан[2720] применительно к своему несчастному Палладию{1981}. Меланхолик, о коем я веду речь, — это средоточие всех выпадающих на долю человека напастей, их квинтэссенция[2721], их следствие; все прочие какие бы то ни было недуги — не более чем блошиные укусы в сравнении с меланхолией: она — суть их всех.

Hospitium est calamitatis, quid verbis opus est?
Quamcunque malam rem quaeris, illic reperies[2722]

;

Нужны ли здесь слова? Приют любой беды,

Источник зол, где ж он? Да он у нас внутри.