Анатомия Меланхолии

а старики поглощены ломотой в костях[1787], судорогами и спазмами, silicernia [погребальной пищей], они плохо слышат, близоруки, седые, морщинистые, огрубевшие, до того изменившиеся, что сами не узнают свое лицо в зеркале, обуза для себя и для других; после семидесяти «все одна лишь печаль (как считает Давид); они не живут, а медленно умирают. Если они здоровы, то страшатся возможных болезней, а если больны, то чувствуют усталость от своей жизни; Non est vivere, sed valere vita{1422} [Жизнь не в жизнь, если нет здоровья]. Один жалуется на нужду, другой — на зависимое положение, а третий — на скрытые или неизлечимые болезни[1788]; на уродливые изменения тела, на утраты, опасности, смерть друзей, кораблекрушения, преследования, тюремное заключение, бесчестье, отверженность, оскорбления, клевету[1789], жестокое обращение, обиды, презрение, неблагодарность, недоброжелательность, глумление, пренебрежение, неудачный брак, одиночество, чрезмерное количество детей, бездетность, лживых слуг, несчастных детей, бесплодие, изгнание, притеснение, тщетные надежды и неудачливость.

Talia de genere hoc adeo sunt multa, locuacem ut
Delassare valent Fabium[1790]

;

Этих примеров не счесть: толкуя о них, утомится

Даже и Фабий-болтун;

этому предмету посвящены целые тома, и о некоторых из них будет более уместно распространяться в другом месте. Тем временем я могу, по крайней мере, сказать о них, что обычно эти несчастья терзают душу человека и изнуряют наши тела[1791], иссушают их, лишают силы, сморщивают, подобно старому яблоку, так что они выглядят словно после анатомического вскрытия (Ossa atque pellis est totus, ita curis macet[1792] [От него остаются лишь кожа да кости, так его изматывают заботы]); они причиной tempus foedum et squalidum, тягостных дней, ingrataque tempora{1423} [безотрадного времени], медлительных, унылых и тяжких времен; они заставляют нас стенать, проклинать, рвать на себе волосы, как это делает Печаль на таблице Кебета[1793] <см. прим. 157>, вопить от душевной муки. Сердце мое оставило меня, как говорит Давид (Пс. 40, 12), «ибо окружили меня беды неисчислимые»; и мы готовы признать вместе с Езекией (Ис. 38, 17): «Вот, во благо мне была сильная горесть», — рыдать вместе с Гераклитом{1424}; проклинать день своего рождения вместе с Иеремией (20, 14) и наши звезды вместе с Иовом, придерживаться аксиомы Силена{1425}: «Лучше никогда не родиться, а уж если пришлось — самое лучшее поскорее умереть»[1794]; но уж если нам суждено жить, то покинуть сей мир по примеру Тимона{1426}; заползти в пещеры и норы, как поступали анахореты, избавиться от всего в море, по примеру Кратета{1427}, или же последовать примеру четырехсот слушателей Клеомброта из Амбрасии{1428}, поспешивших вслед за ним прочь от жизненных невзгод.

ПОДРАЗДЕЛ XI Неудержимая жажда чего-то, Желания и Честолюбие как причины Меланхолии