Анатомия Меланхолии

В объяснение того, почему ученых людей следует считать более других подверженными этой болезни, можно привести два главных довода. Один из них: они ведут малоподвижный одинокий образ жизни, sibi et musis [посвященный лишь себе и Музам], лишены всяких телесных упражнений и тех обычных развлечений, которых не чуждаются другие люди; если же к этому присовокупляется еще и чувство неудовлетворенности и тщетности, что случается даже слишком часто, то это ввергает их внезапно в пучину душевной болезни; однако самая распространенная причина — непосильные научные занятия. «Чрезмерная ученость, — сказал Павлу Фест, — доводит тебя до сумасшествия»[1967], — вот другая крайность, которая приводит к таким последствиям. В том же убедился на собственном опыте и Тринкавелли (lib. I, consil. 12, 13 [кн. I, советы 12, 13]) в случае с двумя своими пациентами — молодым бароном и еще одним; оба они приобрели эту болезнь вследствие чересчур напряженных занятий. То же самое наблюдал и Форест (Observat. lib. 10, observ. 13 [Наблюдения, кн. X, наблюдение 13]) на примере молодого священнослужителя из Лувена, который повредился в уме и уверял, что «Библия находится у него в голове»[1968]. Марсилио Фичино (de sanit. tuend., lib. I, cap. 1, 3, 4 [о сохранении здоровья, кн. I, гл. 1, 3, 4] и lib. 2, cap. 16 [кн. II, гл. 16]) приводит немало объяснений тому, «отчего ученые люди начинают нести несусветицу чаще, чем другие»[1969]. Первое — небрежность по отношению к самим себе: «Другие люди заботятся об орудиях своего труда: художник моет свои кисти, кузнец содержит в порядке молот, наковальню, кузницу; землепашец непременно починит свой плуг и наточит топор, если он затупился; сокольничий или егерь непременно позаботится о своих соколах, гончих, лошадях, собаках и прочем; музыкант, настраивая струны своей лютни, натянет или ослабит их и прочее; одни только ученые люди пренебрегают своим орудием (я имею в виду их мозг и жизненные силы); а ведь они пользуются ими повседневно и озирают с их помощью весь мир, а посему у них наступает истощение от непомерных занятий»[1970]. Vide, говорит Лукиан, ne funiculum nimis intendendo, aliquando abrumpas: «Смотри, не натягивай веревку слишком туго, а то ведь она в конце концов лопнет»[1971]{1527}. Фичино приводит в своей четвертой главе некоторые другие причины: ведь покровители учености — Сатурн и Меркурий{1528} — это иссушающие планеты; да и Ориган[1972] объясняет той же самой причиной такую бедность всех родившихся под знаком Меркурия, которые по большей части живут в нищете: ведь и жребий, выпавший их покровителю — Меркурию, — тоже был не лучше. Древние Парки{1529} обрекли его на нищету в наказание, и с тех пор Поэзия и Нищета — Gemelli, злосчастные близнецы, — друг с другом неразлучны.

С тех пор удел ученого — нужда,
А у невежд карман набит всегда{1530}

.

Меркурий может помочь им приобрести знания, но только не деньги. Другой же причиной, как считает Фичино, являются размышления, которые «иссушают мозг и гасят природный жар, ибо в то время как душевные силы заняты там наверху созерцанием, желудок и печень оставлены в небрежении, и оттуда вследствие нарушенной меры сгущения поступает черная кровь и не переработанные этими органами вещества, а из-за недостатка телесных упражнений избыточные испарения не получают выхода»[1973] и прочее. Те же самые причины повторяются и у Гомезия (lib. 4, cap. I, de sale [кн. IV, гл. 1, о соли]), Ниманна (orat. de Imag. [речь о Воображении])[1974], Джованни Воския (lib. 2, сар. 5, de peste [кн. II, гл. 5, о чуме]); они, правда, прибавляют к этому кое-что еще, считая, что особенно трудолюбивые из посвятивших себя науке страдают обычно от подагры, катаров, насморков, упадка сил, желудочных расстройств, плохого зрения, камней и колик, несварения, запоров, головокружений, ветров в кишечнике, чахотки и прочих подобного рода недугов, вызываемых их образом жизни[1975]; такие люди по большей части худые, иссохшие, бледные, они растрачивают свое состояние, теряют рассудок, а нередко и жизнь, и все это из-за непосильного усердия и чрезмерных научных занятий. Если вы не верите в справедливость этих наблюдений, взгляните на сочинения великого Тостадо{1531} и Фомы Аквинского и скажите, разве они не трудились, не щадя своих сил? Перечтите Августина, Иеронима и тысячи других.