Анатомия мира. Как устранить причины конфликта

– Я имею в виду, – наконец сказал он, – что Саладин относился с уважением к людям, которых побеждал. А вот крестоносцы… ну, как я уже говорил, они вели себя как варвары. Они перебили всех людей, словно им не было до них вообще никакого дела.

– Именно, – согласился Ави. – Первым крестоносным армиям люди были неважны. Можно сказать, что крестоносцы их и за людей-то не считали – скорее скотом, который можно гнать куда угодно или даже полностью вырезать, если захочется.

Саладин, с другой стороны, – продолжил Ави, – понимал и почитал человечность тех, кого завоевывал. Возможно, он и был бы рад, если бы они вообще никогда не появились на границах его земель, но он понимал, что сражается с живыми людьми и, следовательно, обязан обращаться с ними с надлежащим людям почтением.

– Так какое это к нам имеет отношение? – спросил Лу. – Вы рассказываете нам историю девятисотлетней давности, да еще и о войне. Как она связана с нашими детьми? И нашими сотрудниками? – добавил он, вспомнив слова Юсуфа о его компании.

Ави посмотрел прямо в глаза Лу.

– В каждый момент перед нами встает выбор: быть как Саладин или как захватчики-крестоносцы. В общении с нашими детьми, супругами, соседями, коллегами, незнакомцами мы выбираем: видеть в других таких же людей, как мы сами, или объекты. Они либо важны, как мы сами, либо нет. В первом случае, поскольку мы относимся к ним так же, как к самим себе, наше сердце склонно к миру с ними. А во втором случае мы считаем их ниже нас, поэтому наше сердце с ними воюет.

– Вас, похоже, очень тронуло гуманное отношение мусульман к другим и бесчеловечное отношение других к мусульманам, Ави, – заметил Лу. – Боюсь, это довольно наивно.

Он вспомнил историю Ави.

– И удивительно, учитывая, что вашего отца убили те самые люди, которых вы так расхваливаете.

Ави тяжело вздохнул.

– Лу, мы с Юсуфом говорили только об одном человеке: Саладине. В любой стране и в любой религиозной общине есть люди, которые относятся к другим гуманно, и есть те, которые ведут себя иначе. Стричь всех представителей той или иной расы, культуры или религии под одну гребенку – значит не видеть в них людей. Здесь мы пытаемся избежать этой ошибки, и у Саладина в этом отношении есть чему поучиться.

После этой отповеди Лу замолчал. Он чувствовал себя все более одиноким в этой комнате.

– Разница между захватом Иерусалима Саладином и крестоносцами, – продолжил Ави, – это важный урок для нас. Практически любое поведение, даже настолько суровое, как война, имеет два возможных варианта.

С этими словами он подошел к доске и нарисовал схему.

– Подумайте над этим, – сказал Ави, повернувшись к группе. – История Саладина говорит о том, что есть нечто более глубокое, чем поведение – философы называют это «способом бытия», или отношением к другим. Философ Мартин Бубер показал, наше состояние все время, вне зависимости от того, что мы делаем, характеризуется одним из двух типов отношений: «Я – Оно» или «Я – Ты». Иными словами, мы всегда воспринимаем других либо как бездушные объекты – например, препятствия, средства для достижения цели или что-то совершенно бесполезное, – либо же как людей. Если смотреть с точки зрения истории Саладина, есть два способа захватить Иерусалим: отобрать его у людей или у объектов.

– Да какая разница, как его захватывать? – выпалил Лу, вдруг почувствовав прилив сил для нового раунда словесного спарринга. – Если вам нужно взять город, вы его берете. Вот так все просто. Солдат не может позволить себе беспокоиться за жизнь врага, которого держит на прицеле своего ружья или копья. Собственно, заставлять его беспокоиться об этом опасно. Он может начать колебаться, когда придет время стрелять.

Это замечание, похоже, помогло наконец сформулировать свои сомнения и Петтису.

– Да, Лу, это хороший довод, – сказал он. – Что вы об этом скажете, Ави? Лу ведь прав? Если солдаты будут видеть в своих противниках людей, это проблема – логично же? Я тоже считаю это проблемой.

– Да, похоже, это действительно может быть проблемой, – согласился Ави. – Но было ли это проблемой для Саладина?

– Да, было, – сказал Лу, воодушевленный поддержкой от Петтиса. – Враги воспользовались его добротой и ушли из Иерусалима вместе с богатствами города.

– То есть вы считаете, что считать других людьми – значит позволить им сбежать от вас с деньгами? Позволить им пользоваться вашей добротой? – спросил Ави.

– Да, похоже на то, – ответил Лу. – По крайней мере, именно это, похоже, вы и подразумеваете.

– Нет, он не об этом, – возразила Элизабет. – Посмотрите на схему, Лу. Сверху – действия, снизу – два способа относиться к другим. Ави говорит, что для того, чтобы осуществить написанное в графе «Действия» – например, захват Иерусалима или выплаты людям из казны, – существуют два способа. В вашем сердце может быть либо мир, либо война.

– Тогда какая разница, как именно это делать? – повторил Лу. – Если вам надо захватить Иерусалим, захватите Иерусалим. Какая разница, как вы это сделаете? Просто берете и захватываете, а как – неважно!

Ави задумчиво посмотрел на Лу.