Анатомия одной семьи

— Дорогой, ты совсем не спишь! — бормотала Соломатина. Она засыпала, как только голова касалась подушки.

Новая квартира было небольшой, но ведь и их было только трое. Федотов сам сделал большой шкаф-купе — Инна даже не подозревала в нем таких способностей.

— У нас в интернате был прекрасный учитель труда. А я готовился ко всему.

Мебели у них было мало. Опять же в соответствии с принятой установкой абы что не покупали. Сначала копили деньги и только потом ехали и выбирали что-то по своему вкусу. Так же дело обстояло с посудой и другими вещами. Родители Соломатиной, которые часто бывали у них, говорили:

— Пока ребенок растет, не стоит покупать дорогое. Он же вам еще стены разрисует. И мебель поцарапает. И сломает все, что можно сломать.

Инна давно уже не прислушивалась к мнению родителей, а Федотов, хотя и анализировал их слова, был упрям.

— Ты права, что попало в дом тащить нельзя, — как-то сказал он Соломатиной и отложил небольшую сумму на покупку большого антикварного шкафа.

Инна обрадовалась и огорчилась одновременно. Обрадовалась, потому что муж прислушался к ее мнению. Огорчилась, потому что к этому времени их жизнь стала напоминать гонку.

Итак, у них был сын. Была своя квартира. У Федотова была работа со стабильной зарплатой, хороший доход от частных занятий. Инна быстро пришла в норму — вернулась в свой вес, а лицо ее посвежело, и выглядеть она стала моложе своих лет.

Жизнь семьи сконцентрировалась вокруг Степана, и каждодневные новости о его достижениях, любовь к нему щедро подпитывали родителей. Но вместе с тем между ними появилось то раздражающее противостояние, причины которого были неочевидны, а потому устранить их с легкостью было невозможно.

В тот день Соломатина проснулась рано. Сын еще спал, муж уже был в душе — через полчаса ему надо было уходить на уроки. Инна вышла на кухню, включила кофеварку.

— Привет, что ты так рано встала? — Олег вышел из ванной комнаты и направился к шкафу. Инна не ответила, только посмотрела вслед мужу. Высокий, сильный, ладный. Даже больная нога не портила его облик. «Или я привыкла», — подумала про себя Инна.

— Давай, я тебе бутерброды сделаю, — предложила она.

— Нет, спасибо. Я только кофе. Поем в буфете. Или булку по дороге куплю, — ответил Олег, застегивая пуговицы на рубашке.

— А почему в рубашке? — удивилась Инна. Она привыкла, что под пиджак Олег надевает темные плотные футболки. Он когда-то объяснил, что рубашка сковывает движения, и что надо следить, чтобы она не выбивалась из брюк, а когда одной рукой пишешь на доске, а другой держишь трость, поправить что-либо сложно.

— Сегодня может быть комиссия в школе.

— Господи, опять?! Почему вас все время проверяют?

— Инна, во всех школах бывают комиссии, — терпеливо ответил Олег. Но по его голосу Инна поняла: муж раздражен.

— Так ты точно не будешь есть? — спросила она только для того, чтобы как-то сгладить ситуацию. И в тот же момент разозлилась — с чего это он с утра на взводе? Его никто не трогал, ночью к ребенку вставала она. И вечером он лег рано, а она еще читала Степке сказку и давала водички попить.

— Что-то случилось? — спросила Инна с вызовом.

— Ничего не случилось. Просто сегодня очень сложный день, — глухо ответил Федотов.

— Ну, извини. Мог бы просто предупредить. Я же не знала. Я, кстати, вообще не знаю, что у тебя, как у тебя…

— Инна, — Федотов резко повернулся к ней, — у меня — работа. Много работы. Сегодня пять уроков, комиссия, и после двое учеников. Ты же все отлично знаешь, секретов никаких нет!

— А почему ты кричишь? — возмущенным шепотом спросила Соломатина. — Во-первых, спит Степка…

— Во-вторых, Инна, прошу тебя, дай мне личного времени и пространства!

— Это ты о чем?!

— Инна, утро — это единственное время, когда я бываю один. Понимаешь, для меня очень важен этот час. В тишине. В молчании. Прости, я должен был это сказать раньше. Но я все время говорю — на уроках, в учительской, на занятиях, вечером дома. Я все время на людях, не один…

— Прости, дорогой, но ты в этом не одинок. Понимаешь ли, ирония судьбы…

— Не язви, не будь злой. Тебе это не идет, — оборвал ее муж. — Ты знаешь, о чем я говорю. Да, я устаю. Но час в тишине — это для меня полноценный отдых. Пойми, мне утром нужен покой.

— Хорошо, я иду досыпать. Хотя мне тоже нужен покой. Или наоборот, мне нужен кто-то, кто со мной поговорит. Спросит, как у меня дела, что я чувствую, о чем я думаю.

— Инна, давай оставим этот разговор на вечер? Я опоздаю на работу.

Федотов быстро собрался и выскочил за дверь. Соломатина прошла в спальню, рухнула в постель и расплакалась.

День прошел сумрачно. Федотов, который обычно звонил по два раза из школы, не позвонил ни разу. Только к вечеру, будучи уже у второго ученика, он набрал номер жены.

— У вас все нормально? — спросил Олег.

— У нас все замечательно, — отрезала Инна. Она, ждавшая его звонков в течение дня, к вечеру накрутила себя так, что готова была кусаться. Досталось даже Степке, которого легонько шлепнули за недоеденное пюре.

Федотов приехал поздно — лицо было виноватое.