Анатомия посткоммунистического мафиозного государства

Смена режима открывала возможность следовать примеру западных демократий и в том отношении, что в случае смены правительства аппарат отраслевого управления почти не трогали. Однако с распространением политической паранойи мы постепенно отдалились от этой модели, и в конце концов иногда обезглавливание отраслевых аппаратов происходило даже при смене министров внутри одного правительственного цикла. Сокращение государственного аппарата было самой легкой мишенью для следовавших друг за другом рестрикционных мер. Параллельно с волнами сокращений и увеличением числа политических назначенцев к середине первого десятилетия 2000-х гг. управленческий аппарат подвергся сильной контрселекции. А так называемые модели карьеры государственных служащих были лишь эвфемизмами, маскировавшими стремление новой власти обеспечить позиции своих кадров после удаления экспертов предыдущего правительства и принудить аппарат к безусловному повиновению. Ситуация осложнялась тем, что, если до 1989 г., во время ограничительной государственной монополии во всех сферах, отраслевое управление и связанные с ним зоны (например, элитные научные организации, околоправительственные учреждения) притягивали к себе таланты, то в настоящее время молодежь имеет возможность выбирать из множества независимых от государственного управления, больше того, от страны карьерных возможностей. В результате повторяющихся чисток и сокращений, легитимированных полномочиями, полученными от избирателей, отраслевое управление скатывалось на все более низкий уровень. Более того, все более тяжелым карам подвергались даже специалисты, державшиеся вдали от политики, хотя тогда, как правило, не увольняли, а просто понижали в должности.

На этот трудноконтролируемый процесс, порождаемый властным инстинктом, накладывались повторявшиеся раз в четыре года радикальные реорганизации и такие единичые катастрофы, как удаление в 2006 г. министерских административных госсекретарей из структуры государственного управления. Данной мерой премьер-министр-социалист, который отмел серьезные возражения, исходившие даже из правящих партий, парализовал, больше того, обезглавил отраслевое управление ради однодневного коммуникационного эффекта. Место административных госсекретарей, выступавших в роли серых кардиналов, заняли неприметные политические госсекретари, не обладавшие административным опытом и профессиональными знаниями первых. От этого удара государственное управление так и не оправилось.

Вывод управления полиции из-под юрисдикции Министерства внутренних дел под юрисдикцию Министерства юстиции впоследствии тоже оказался катастрофической ошибкой. Конечно, эта мера пришлась по душе и либеральным доктринерам, поскольку как бы выполняла обещание осуществлять гражданский контроль за деятельностью полиции. Однако во время осенних беспорядков 2006 г., вспыхнувших после речи, произнесенной премьер-министром Ференцем Дюрчанем в правительственном доме отдыха в Ёсёде перед членами социалистической фракции, бывшие профессора-правоведы, а ныне министры оказались неспособными управлять правоохранительными органами, привыкшими к твердому руководству. Пострадавшая от сокращения бюджета, не имевшая оперативного опыта, лишившаяся правительственного руководства полиция потеряла ясные ориентиры, ее профессионализм и уверенность в себе были поколеблены, вследствие чего она временами неловко, а временами превышая свои законные полномочия жестко реагировала на агрессивность демонстрантов.

Под влиянием неразрешимых коалиционных споров, бюджетного кризиса, вызванного политикой раздачи государственных средств, акций недовольства, инициированных и поддерживаемых оппозицией, никогда не признававшей легитимность правительства, а позже – все более агрессивных уличных демонстраций стало очевидно, что правительство ни в мирное время, ни во время холодной гражданской войны не способно удовлетворить требованиям профессионализма.

2.6. Несовершенство гарантийных институтов системы сдержек и противовесов