Анатомия посткоммунистического мафиозного государства

Спустя два десятилетия после смены режима природа незащищенности принципиально отличается от той, которая была характерна для былой мягкой коммунистической диктатуры. В то время люди, имевшие квартиру, могли обеспечить свое существование на относительно небольшие доходы, учитывая низкие цены зa жилье, коммунальные услуги и транспорт. К тому же из-за уравнительного подхода к формированию оплаты труда не существовало сопроставимых с нынешними различий в доходах и имуществе. В позднюю эпоху Кадара, не считая случаев политического подстрекательства, людей не отправляли в тюрьму по политическим причинам, да и увольнение с работы на длительный срок постигло лишь несколько дюжин интеллигентов, как правило принадлежавших к демократической оппозиции, политические репрессии чаще всего выражались в помехах профессиональной и служебной карьере, запрещении публикаций, изъятии загранпаспортов, неприятностях, чинимых служебным начальством или органами безопасности.

После смены режима изменилась и суть материальной незащищенности. На смену прежнему принципу «мало, но наверняка» пришел принцип «быть может, больше, но необязательно». Лишь кажущимся противоречием является то, что, несмотря на улучшение жизни, значительно выросло и чувство материальной неопределенности. Что с того, что выросло число частных телефонов (вместе с мобильными) с нескольких сотен тысяч до количества, превышающего численность населения страны, увеличилось количество машин с такого же уровня до 3 млн, вселилось в новые квартиры или поступило в университеты гораздо больше молодежи, чем раньше, а только на хорватское побережье моря ежегодно выезжает отдыхать около полумиллиона венгров, если в то же время появилась затяжная, беспросветная, продолжающаяся в течение нескольких поколений, массовая безработица, охватившая сотни тысяч людей, если широкие слои населения обросли долгами, погашение которых невозможно из-за кризиса, и если разорилась мaсса мелких и средних предприятий. Ныне уже есть что терять, и за короткое время очень многие могут оказаться в безнадежном материальном положении. Потеря работы или, например, государственных или муниципальных заказов может мгновенно привести к подрыву некогда стабильного материального положения или банкротству преуспевающего предприятия. И все это происходит в обществе, в котором ненормально велико количество позиций и заказов, контролируемых государством (включая и муниципалитеты), и это дает правительству практически неограниченные возможности для достижения своих властных целей.

В наши дни граждане могут лишиться не только характерного для поздней эпохи Кадара медленного обогащения и продвижения по службе – в случае конфликта с властью они могут потерять работу, состояние, капитал, профессиональный и моральный престиж, больше того, иногда даже и свободу. Могут оказаться не просто на нуле, но – из-за долгов – даже в минусе. Социальная деградация может быть не постепенной, а стремительной. Для всех, кто не имеет материальной базы, недосягаемой для политических репрессий и шантажа, всякая непокорность может казаться безнадежной и очень опасной. Особенно по отношению к такой политической силе, которая систематически стремится к принудительному размещению материальных статусов в субординационной иерархии и ликвидации базы личной автономии.

5.8.2. Богатство форм патронажно-клиентарных отношений

Основополагающей целью мафиозного государства является уничтожение не только институциональных, но и непосредственно личных автономных позиций в политической, экономической и социальной сфере, а также их трансформация в своеобразную форму подчинения, патронажно-клиентарные отношения. Симптоматично проявление этого стремления в рейтинге так называемых «самых влиятельных венгров»[111]. Если в плюралистическом обществе, основанном на принципе разделения властей, в рейтинге влиятельных лиц фигурируют не состоящие друг с другом в иерархических отношениях господства-подчинения, а, как правило, автономные, не зависящие друг от друга люди (от политиков до предпринимателей, от медиаперсон до профессоров университетов), то подавляющее большинство попавших в венгерский рейтинг обязаны своим влиянием Виктору Орбану и с потерей его благосклонности сами по себе оказались бы совершенно неинтересными. Какими бы субъективными ни были эти рейтинги, они все же отражают реальное субординационное положение. На вершине господствующей элиты оно воспроизводит ту систему связей патронажно-клиентарного типа, которая характерна для низших уровней общественной иерархии.