Работая адвокатом в течение 13 лет, Фиона Рейтт считала научные доказательства лишь «частью процесса». Но, когда вернулась в университет (в Данди), она стала беседовать с учеными и психологами о том, «как улики собираются на месте преступления, как хранятся, как используются и чем все заканчивается в зале суда». Сейчас, будучи профессором доказательств и социальной справедливости, она изучает превратности, сопутствующие каждому этапу этого пути: «У всех есть свой интерес в том, как используются улики: от момента их обнаружения до судебного процесса». Полиция не всегда изучает улики глубоко, а зачастую лишь тогда, когда надеется с их помощью выстроить обвинение. Прокуроры игнорируют факты, указывающие на невиновность обвиняемого. Адвокаты пренебрегают указаниями на виновность их подопечных и заявляют отвод важным свидетелям. В центре всей этой борьбы находятся сами улики и криминалисты, которые используют все свои умения, чтобы представить и интерпретировать их. Если это выгодно юристу, он сначала дискредитирует показания эксперта, а затем его доброе имя.
Возьмем типичную улику: куртку подозреваемого в убийстве. Эксперт старается как можно быстрее использовать клейкую ленту, чтобы собрать волокна или волосы для анализа. Затем кладет куртку в пластиковый мешок и отсылает в лабораторию, чтобы там ее проверили на наличие кровяных пятен. После необходимых тестов эксперт снова упаковывает куртку и сохраняет ее для последующей демонстрации в зале суда. Если экспертиза не выявит ничего полезного, куртка отправляется на склад. Там она ждет следующего прорыва в науке (например, сверхчувствительного ДНК-профилирования), который позволит снять с нее необходимые данные.
Так случилось с курткой члена одной банды, который в 1993 году из расистских побуждений убил 18-летнего школьника Стивена Лоренса на юго-востоке Лондона. Стивен готовился к выпускным экзаменам и надеялся стать архитектором. Поздно вечером они с другом возвращались домой и ждали автобуса на остановке в Элтеме. Однако тут появились несколько громил, которые сбили Стивена с ног и нанесли ему смертельные удары ножом. На одном из бандитов, Гари Добсоне, была серая куртка «пилот». Он и его приятели всегда отрицали содеянное, но представленное ими алиби оказалось ложным. Против них говорили и косвенные улики, в частности данные с камеры скрытого наблюдения, поставленной полицией в квартире Добсона. Правда, банда не обсуждала убийство перед камерой. Но Добсон обозвал коллегу, который взял его бейсбольную кепку «черно…». Когда коллега поддал ему сзади по ногам, Добсон схватил нож и стал угрожать ему: «Еще раз так сделаешь, черная мразь, я тебя порежу этой штукой».
Добсона судили в 1996 году, но оправдали за отсутствием явных улик. Однако методы научной экспертизы совершенствовались, а в 2005 году был отменен запрет на повторное привлечение к уголовной ответственности (появилась возможность судить людей, против которых в ходе первого судебного процесса не хватило улик, а впоследствии они появились.) Таким образом, в 2006 году полиция взялась за пересмотр дела. Куртку «пилот» передали в LGC Forensics. И на сей раз эксперты нашли новые улики: крошечные, но достаточные для обвинения в убийстве.
На суде в ноябре 2011 года прокурор Марк Эллисон показал присяжным видеозапись с расистскими высказываниями Добсона, а также запись с той же камеры, где другой член банды говорил: «Я бы взял парочку автоматов и поехал в Кэтфорд и другие подобные места. И вот что я тебе скажу, я бы взял одного из этих чернож… содрал бы с него живого кожу, пытал бы его, поджег бы… Оторвал бы ему руки и ноги и сказал: "Давай, плыви домой"». Эллисон также вызывал очевидцев убийства. Однако основной уликой против Добсона было то, что нашел на его куртке Эдвард Джармен из LGC Forensics.
Джармен два дня изучал куртку под микроскопом и увидел с внутренней стороны манжеты маленькое, полсантиметра диаметром, пятно крови. После анализа ДНК он заявил присяжным: шанс, что эта кровь принадлежит