Анатомия призраков

Церковный двор был пустым. Ночное небо затянуло облаками. Звезд почти не видно. Холдсворт прошел сквозь галерею в темноту. Он пересек мокрую траву, направляясь к восточному платану и Длинному пруду. В данном расследовании не было ничего научного, подумал он, ничего, что можно вставить в памфлет и предложить миру. Сплетение теней и оттенков, видимых, слышимых и понятых лишь наполовину.

Сплетение призраков?

Под деревом было темно. Вытянув руки, Холдсворт медленно двигался под его пологом, пока не ступил на берег Длинного пруда, недалеко от того места, где в воде нашли Сильвию Уичкот. Он вгляделся сквозь ветви. Огни горели в окнах второго этажа Директорского дома. Цвета поблекли, и формы стали текучими, их очертания растворились в сгущающейся ночи.

Мария. Джорджи. Сплетение призраков.

Имена возникли у Холдсворта в голове. Вместе с ними явились воспоминания и привычное чувство опустошенности. Он касался их осторожно и тщательно, подобно тому как язык ощупывает больной зуб, чтобы оценить его состояние. Что-то изменилось за недели, проведенные в Кембридже. Что-то сместилось. Дорогие сердцу мертвецы чуть отступили от него.

Слева, на самом краю поля зрения, что-то мелькнуло. Джон быстро повернул голову. Мостик, перекинутый к Директорскому саду, был едва различим – серая запятая над водой. На мгновение Холдсворту показалось, что он видит нечто бледное на вершине пологой арки… не очертания, а скорее просвет среди мрака, частично заслоненный перилами. Но чем больше он вглядывался, тем меньше видел. Зрение подшутило над ним.

Элинор?

Что ему делать? Он ошибся в ней. Он повел себя глупо и жестоко. И все же он не мог сдержать ликования. Она невиновна. Станет ли она его слушать?

Пока Холдсворт стоял в темноте, засунув руки в карманы и думая об Элинор, тишину нарушили звуки. Вдалеке открылась и закрылась дверь. Кто-то побежал по Церковному двору.

Надо идти к ней, подумал он, как можно скорее, умолять о прощении, броситься к ее ногам.

Джон по-прежнему не сводил взгляда с моста. На мгновение он уверился, что на нем кто-то есть, кто-то движется.

Элинор? Его сердце забилось быстрее. Чепуха, сказал он себе… что ей делать на улице в такое время? Это, должно быть, игра света, игра тени. И все же его сердце колотилось, и возможность ее появления оставалась.

Был только один способ убедиться. Холдсворт медленно пошел вдоль берега к мосту.

И тогда колокол колледжа начал бить. Он звучал непривычно: как будто дальше, чем обычно, сквозь туман. Холдсворт остановился и прислушался. Колокол бил, приглушенно, торжественно и мрачно. Двери и окна распахивались. Все в Иерусалиме возрождались к неестественной жизни, как будто на дворе стоял день, а не ночь.

Нет, не все.

Приглушенный колокол звонил по мертвецу: итак, доктор Карбери наконец умер. Элинор свободна.

Холдсворт бросил взгляд на мост. Просвет во мраке ускользнул прочь.

От автора

Восемнадцатый век не был периодом расцвета для английских университетов (в общем и целом шотландские справлялись лучше). В Оксфорде и Кембридже отдельные колледжи следовали своеобразными путями, и мало что побуждало их отклоняться от уставов, которые устарели по меньшей мере на два столетия, как и программы, которые университеты предписывали изучать своим студентам. По стандартам 1780-х годов Иерусалим-колледж могли счесть консервативным, а некоторых членов его совета даже несколько эксцентричными; но ничего необычного в этом не было.

Те, кто знаком с современным Кембриджем, могут заметить разительное сходство между вымышленным Иерусалим-колледжем и совершенно реальным колледжем Эммануила. Я хотел бы подчеркнуть, что данное сходство распространяется только на его планировку и аспекты ранней истории. Также должен поблагодарить за оказанное мне содействие доктора Сару Бендалл, члена совета Эммануила, и Аманду Гуд, хранителя архива колледжа. Доктор Бендалл в соавторстве с профессором Питером Бруком и профессором Патриком Коллинсоном является автором «Истории колледжа Эммануила» («Бойделл пресс», 1999), которая проливает свет на развитие и устройство колледжа средних размеров в течение более чем четырех столетий.

Клуб Святого Духа, разумеется, вымышлен. О существовании сатанинских клубов при университетах ходят слухи, не подкрепленные вескими доказательствами. Но подобные общества нелегко проследить в силу самой их природы. Имеется достаточно доказательств их существования в других социальных кругах, хотя к 1780 году большинство из них несколько присмирело и стало осмотрительнее.

Я использовал названия улиц Лондона и Кембриджа, которые были в ходу в восемнадцатом веке, и они не обязательно совпадают с современными.

Благодарю Роджера Краули, Мартина Доу, Алика Мискина и Кристофера Трилло за то, что они одолжили мне свои имена; Элизабет Мэннерс за то, что она снабдила Иерусалим патентной грамотой королевы Елизаветы I; моего агента Вивьен Грин и издателей из «Майкл Джозеф» за терпение, энтузиазм и педантичное редактирование; и свою супругу Каролину за все остальное.

Эндрю Тейлор