Анатомия призраков

Ужинать сели, когда уже пробило девять. Свечи на столах и в настенных канделябрах были окружены дрожащими, изменчивыми лужицами света; в углах сгущались тени. В мерцании огней портреты покойных директоров на стенах обрели тусклое и иллюзорное подобие жизни. Балкона над ширмами в дальнем конце комнаты почти не было видно.

Стол начальства стоял на возвышении в восточном конце, окаймленный двумя высокими эркерами. Десять или двенадцать мужчин сидели тут и там за гигантской дубовой столешницей, и доктор Карбери по праву восседал посередине. Ниже, в самом зале, стояло несколько длинных столов. Только один из них был занят. Он располагался в дальнем конце, рядом с кладовой и кухней. За ним сидело около дюжины юношей. Они ели поразительно быстро, как будто их жизнь зависела от скорости поглощения пищи.

– Я ожидал увидеть больше студентов, сэр, – заметил Холдсворт доктору Карбери, который сражался со здоровенным куском пирога с бараниной.

– А? В наши дни большинство ужинает в комнатах у себя или у друзей. Те, что сидят внизу, – беднейшие из них… в основном сайзары, иначе говоря студенты, которых поддерживает фонд колледжа.

– Как хорошо, что им выпал подобный шанс добиться успеха.

– О да. Жаль только, что это банда висельников и оборванцев.

Мистер Ричардсон, сидевший напротив, наклонился к ним:

– Что до этого, доктор Карбери, то ваши доводы можно повернуть двояко. Если вы оглядитесь по сторонам, то увидите, что по меньшей мере половина сидящих за этим столом прежде была сайзарами, в этом или ином колледже. Большинство наших прочих студентов не слишком утруждают себя работой. Многие не получают степени. Так что сайзары нужны колледжу не меньше нас. Большинство наших ученых – выходцы из их рядов.

– Знаете, сэр, вполне естественно, что именно вы…

В этот миг во дворе за большим окном слева от Холдсворта раздался взрыв пьяного смеха. Доктор Карбери осекся и резко глянул в сторону звука.

– А! – ласково воскликнул Ричардсон. – Узнаю веселые интонации мистера Аркдейла. По крайней мере, наши сайзары ведут себя тихо. Вы не можете этого отрицать.

Карбери выковырял кусочек мяса, застрявший между зубов.

– Этот юноша становится буйным.

– Увы, директор. Dulce est desipere in loco[7].

Высокий молодой мужчина, сидящий в конце стола, произнес, задыхаясь от плохо скрытого веселья:

– Вероятно, он пообедал с мистером Уичкотом, сэр. Полагаю, в данном случае причина именно в этом.

– Несомненно, мистер Доу. – Карбери сердито уставился на него. – Надеюсь, вы не ищете оправданий для мистера Аркдейла? Вы не станете смотреть на его поведение сквозь пальцы?

– Ну что вы, директор. Добродетельный ум вкупе с развитым чутьем непременно должны…

– Будьте уверены, я завтра же поговорю с мистером Аркдейлом, – учтиво вставил Ричардсон. – Как говорится, вовремя сказанное слово дороже золота. В конце концов, рецепт Горация предполагает всего лишь щепотку глупости в котле мудрости, а мистер Аркдейл, похоже, перепутал пропорции в своей моральной стряпне.

Непритязательная острота вызвала общий смех за столом, однако Холдсворт заметил, что Карбери не присоединился к веселью. По завершении трапезы общество перебралось в профессорскую, которая располагалась непосредственно за возвышением. В комнате были накрыты два стола, на каждом – собственный чайник под рукой; один стол – для любителей чая, другой – для поклонников пунша. Часть собравшихся продолжила пить вино.

Мистер Ричардсон оказался среди любителей чая. Он с улыбкой повернулся к Холдсворту и предложил ему стул слева от себя. Доктор Карбери занял место во главе стола, с графином у локтя. Он наклонился к Джону и собирался было заговорить, когда его прервал взрыв смеха за соседним столом, где сидело большинство молодых членов совета.

– Что такое?! – рявкнул Карбери; его толстые губы были фиолетовыми от вина. – Какого черта они так шумят?

– Мистер Мискин предложил очередное пари, директор, – ответил Ричардсон. – Несомненно, мы скоро узнаем его суть.

Не прошло и пяти минут, как за плечом Ричардсона появился слуга и пробормотал, что мистер Мискин просит соизволения внести пари в книгу. Ричардсон любезно разрешил.

– Наши младшие товарищи извлекают немало удовольствия из своей книги пари, – пояснил он. – Боюсь, что и некоторые старшие тоже. Мы скоро узнаем, в чем состоит пари… прежде чем оно официально вступит в силу, необходимо мое одобрение; а для этого я должен поставить свои инициалы под записью. Видите ли, в силу своего звания старшего члена совета колледжа я также являюсь председателем этой профессорской.

– Ни к чему беспокоить гостя мелочами нашего быта, – перебил Карбери. – Его время слишком ценно. Мистер Холдсворт, сэр, не желаете ли выпить со мной вина?

Джон не мог вежливо отклонить предложение. Ричардсон наблюдал за ними, и на мгновение розовый влажный кончик его языка мелькнул между губами.

– А теперь расскажите, чем я могу быть вам полезен, – произнес Карбери, осушив бокал. – Я всецело в вашем распоряжении.