Анатомия российской элиты

Новая власть в 2000–2003 гг. усиленно работает над тем, чтобы создать не только управленческую вертикаль, направляя доверенных людей в погонах в на все этажи федеральной власти в регионах, но и «управленческую горизонталь», рассаживая высших офицеров на вторые и третьи этажи властных структур, чтобы обеспечить контроль над всеми направлениями политики и экономики. Насыщение военными экономических и политических ведомств при Путине становится основной тенденцией кадровой политики. Происходит диверсификация агентов влияния Кремля, их рассеяние по всему политическому пространству. Кремль расширяет зоны своего контроля, встраивая на ответственные посты всех ветвей власти офицеров, приказы которым отдаются не военным, а политическим ведомством. Осуществлена масштабная мобилизация военных на государственную службу.

Задача усиления Российского государства решалась параллельно с задачей укрепления личной власти президента. Необходимо было сформировать не только команду президента, но и группы его поддержки. И здесь роль военных была экстраординарной. Именно из них укомплектовывался кадровый резерв, именно они составляли опору Путинского режима. Внедрив новый «этаж» федеральной власти, президент Путин добился не только усиления центра, но и создал группу чиновников, преданных ему лично. Федералы, действующие от имени президента в регионах, постепенно аккумулировали силы, создавая так называемые координационные советы по безопасности или по экономическим вопросам. Тем самым они выводили и военные, и финансовые ресурсы из-под полного контроля губернаторов. Власть местных чиновников была ослаблена, а федеральные представители набирали вес и влияние. Путинская «вертикаль» обретала устойчивость. Военные, рассеянные по полпредствам, по государственным и коммерческим организациям, осевшие в парламенте и правительстве, в партийных организациях образовали коалицию Путина.

Рисунок 11. Коалиция В. Путина

Советизация

Зафиксировав принципиальное увеличение удельного веса военных во властных структурах всех типов, необходимо ответить на вопрос; а какие опасности таит в себе милитаризация? Может это обстоятельство повлиять на дальнейшее демократическое развитие страны? Ведь направленность политики в значительной степени зависит от тех, кто приходит на вершину власти, от их ценностей, убеждений, уровня культуры. То, какая у нас политика, зависит от тех, кто ею занимается.

Рекрутируя в элиту военных, президент и его окружение придали определенный вектор ближайшему будущему реформ. Политика теперь приобретает ряд специфических особенностей, которые связаны с профессиональными качествами военных — группы, формирующейся в замкнутом иерархизированном социальном пространстве. В ходе социализации военных приучают не рассуждая подчиняться приказам, строго следовать уставам, безусловно уважать старшего по званию. Творческая составляющая их мышления систематически подавляется, а исполнительность развивается. Сама военная среда является авторитарной, демократический стиль управления здесь неприемлем.

Конечно, среди военных есть разные люди, более или менее приверженные авторитарным методам управления. И если бы речь шла о нескольких генералах, перешедших в политику, разговор об опасностях этого обстоятельства для общества, наверное, был бы беспочвенным. Но мы наблюдаем не единичные переходы. Речь идет о наполнении всех ветвей и этажей власти военными, которые составляют в разных элитных группах от 10 до 70 %. Известный диалектический закон гласит, что количество переходит в качество. Присущий военным структурам авторитарный метод управления может быть перенесен на все общество.

Хотя, как уже отмечалось выше, военные Путинского призыва прошли школу демократизации, поработали в коммерческих структурах или за границей. Их внутренний авторитаризм подвергся модернизации, трансформировался, стал условнее. Стремление к тотальному контролю теперь было ограничено рамками закона, нормами западных стандартов жизни, оглядкой на реакцию мирового сообщества. Но все же, примиряясь с существованием институтов, которыми она не может руководить открыто, Путинская милитократия не оставляет самого стремления к контролю. Контроль принимает скрытые формы: внедрение «комиссаров при командирах», использование административного ресурса на выборах, инициация создания институтов квазигражданского общества, внедрение агентов влияния в бизнес, в средства массовой информации и проч.