Анатомия страха

Иван вкратце изложил обстоятельства дела. Китаев слушал внимательно, не перебивая, теребил бородку клинышком, которая вместе с очками в тонкой золоченой оправе, строгим черным костюмом и цепочкой карманных часов-луковицы на жилете, делала его похожим на земского врача или учителя. Логунову Григорий Андреевич напоминал портрет Чехова.

— Все это, Ваня, несколько странно, но тем не менее вы не слишком меня удивили, — задумчиво сказал Китаев, дослушав до конца. — Дело вот в чем. На конференции она выступала с докладом, довольно толковым, хотя я и не специалист в области фобий. Рядом со мной сидел молодой человек, ее бывший ординатор. Он, похоже, заскучал и решил посплетничать о своей руководительнице. По его словам, Наталья Николаевна в Мурманске один из самых известных специалистов, к ней неофициально обращаются некоторые высокопоставленные наркоманы, алкоголики и импотенты, но большинство предпочитает других врачей.

— Почему?

— У нее не слишком хорошая репутация. Не в профессиональном смысле, упаси Бог. Просто ее покойный муж был сотрудником госбезопасности. В городе ходили слухи, что и сама она связана с этой конторой. Те, кому есть чего скрывать, к ней не обращаются, боятся, что под гипнозом — а гипнозом она владеет в совершенстве — скажут что-нибудь лишнее.

— Вот только этого еще не хватало! — вздохнул Иван.

— К тому же ученичок ее поведал, что особа она решительная и хладнокровная. Мастер спорта по стрельбе, занималась восточными единоборствами, даже пояс какой-то имеет. — Взглянув на помрачневшее лицо майора, Китаев добродушно усмехнулся: — Пожалуй, Ваня, вы уже жалеете, что зашли ко мне. Хотя я не совсем понимаю, почему. Даже если эта дама действительно оттуда, что это меняет? Боитесь, что соседи отнимут?

— Это не самое страшное, пусть отнимают, забирают и делают с ней что захотят, едят с кашей и так далее. Хотя я крупно сомневаюсь, что заберут. Просто если она такая вся супер-пупер, ловить ее можно до морковкина заговенья. К тому же у следователя другой фаворит. Так, ни улик, ничего, одни логические выкладки. Как, впрочем, и по Гончаровой. Доказать, что человек не виноват, — это не наша забота, этим пусть суд присяжных занимается. А мы должны доказывать, что человек как раз виноват.

— Но если вы докажете вину настоящего преступника, разве это не будет доказательством невиновности другого человека? — удивился Китаев.

— Так-то оно так… Но пока этот самый человек ведет собственное расследование, чтобы найти преступника и доказать свою невиновность. Он, понимаете ли, реалист. Хотя бы уже потому, что наш бывший коллега.

Илона лежала на широкой гостиничной кровати, подперев голову рукой, и по коротким отрывистым репликам Глеба пыталась определить, о чем идет речь. Он разговаривал по мобильному и хмурился все больше. Точно так же, как и небо за окном. Ветер уже не свистел, а завывал. Лето кончилось буквально на глазах. К стеклу прилип желтый разлапистый лист, похожий на расплющенную любопытную физиономию. На море, которое вдруг стало пугающе близким, бушевал шторм.

Наконец Глеб закончил разговор. С минуту он сидел на кровати, глядя на несущиеся по странно низкому, почти питерскому небу рваные тучи. Илона ждала.

— Похоже, каникулы кончились, — сказал он, запуская под одеяло холодные пальцы.

Илона взвизгнула и поджала ногу.

— Что случилось? — спросила она.

— Мой бухгалтер смылся с деньгами, предназначенными для крупной сделки.

— И… что?

— Хорошего мало. Не банкротство, конечно, на попугая-матерщинника хватит, но если в ближайшие дни деньги не вернуть или не оттянуть подписание контракта хотя бы на неделю, мало не покажется. Не подпишем — придется новых поставщиков искать, а это время. Дома уже почти готовы, сроки кончаются. Задержка с отделкой — неустойки. Есть человек один, который деньги возвращает, он мне кое-что должен, но говорить с ним надо лично, не по телефону. Так что лететь придется сегодня. Если самолеты летают, конечно.

Илона потянулась за халатом. После обеда, отправив Аллу с Викой спать в их номер напротив, они тоже по обыкновению нырнули в постель. Вот тут-то и раздался звонок.

Наскоро одевшись, Глеб накручивал номер справочной аэропорта. Минут через десять это наконец ему удалось.

— Рейс есть, вечерний. И билеты есть. А вот полетит или нет, это они не знают. Сейчас пока летают, а вот что будет через пять часов… Все равно надо собираться.

— Боже мой, как не хочется! — простонала Илона.

Глеб посмотрел на нее удивленно.

— Ну оставайтесь. Не знаю только, что вы тут будете делать. В окно смотреть? Вон дрянь какая на улице, не хуже, чем в Питере.

— Да нет, ты не понял, — невнятно ответила Илона, сжимая во рту шпильки, которыми закалывала на затылке заплетенную косу. — Здесь так хорошо было. Как никогда. И вот так, в один момент… Будто проснулась.