Анатомия страха

Психиатры изучают и лечат шесть видов патологических страхов: панические расстройства, специфические фобии (боязнь животных, крови, открытых пространств и т. д.), фобии социальные, посттравматический синдром, навязчивые состояния и тревожные расстройства (общая тревожность). Посетим сначала обширные владения тревожности, этой крайне изобретательной особы, которая всегда способна отыскать основания для самых беспочвенных опасений и приходится матерью множеству страхов. Речь идет о „разлитом“ беспокойстве, постоянно пребывающем в поисках объекта. Теолог Пауль Тиллих (о нем мы поговорим позже) утверждает: „Тревожность имеет тенденцию перерастать в страх“. Кастилья дель Пино рассуждает о переходе от тревожности к фобиям и навязчивым состояниям (к фобемам и ананкемам, как он это называет), а также к соматическим расстройствам. Французские психиатры, известные своей способностью давать интересные определения, предложили две формулировки, показавшиеся мне очень выразительными: „образующее начало“ (Анри Эй) и „туманность, обладающая организующими свойствами“ (Ж.-А. Жандро и П.-С. Ракамье). Изобретательный Фрейд говорил примерно то же самое, называя тревожность стволом общей невротической организации.

В душе человека, находящегося во власти тревожности, опасения непрестанно сменяют друг друга. В письме к Фелице (от 22 августа 1913 года) Кафка пишет: „Мне одному жить со всеми своими тревогами и страхами, извивающимися в душе, точно змеи; мне одному не отрывать от них глаз, мне одному знать, что там с ними и как“[42]. Полагаю, что все эти чувства можно назвать жестоким порождением первичной тревожности.

Базисный характер тревожного расстройства самым непосредственным образом связывает его с другими нарушениями психической деятельности, такими как депрессия, фобии, патологические состояния, вызванные употреблением химических веществ, искаженное восприятие своей внешности, способное привести к анорексии, или с соматическими проявлениями: например, с синдромом раздраженного кишечника или с головными болями. Этой досадной многоликости тревожности не следует удивляться, ведь она — яркое проявление отрицательной аффективности или уязвимости; последние качества, впрочем, также вполне можно назвать „базисными“.

2. Вспоминая сказанное

Тревожность есть беспредметный страх. Чего боится тот, кто ею страдает? Ничего конкретного. Именно это свойство и позволило Хайдеггеру прибегнуть к метафизической игре слов и утверждать, что страх приоткрывает нам Ничто. В любом случае тревожность заставляет нас почувствовать собственную уязвимость и хрупкость, поскольку это постоянное беспокойство перед лицом смутной опасности. Весь мир превращается в источник угрозы. Так же как для человека религиозного зримое становится символом незримого, для человека тревожного зримое становится символом ужасного, неопределенного, неведомого. Все может быть опасным. Это всеобъемлющее „может быть“ заставило Кьеркегора сказать: „Тревога есть осознание возможности“. Последние исследования связывают универсальный характер тревожности с неспособностью четко обозначить источник опасности. Тревожная личность стремится заглянуть за предмет, вместо того чтобы смотреть на него, связывает опасность с контекстом, а не с объектом. Допустим, в некой неприятной ситуации наша память фиксирует обстановку, в которой она произошла, — людей, находящихся вокруг, день или ночь, хлопчатобумажную одежду, воду в стакане; в таком случае что угодно может превратиться в источник страха.