Анатомия страха

Но мне хотелось бы провести не метафизический, а феноменологический анализ тревожности. Расскажу вам о своем знакомом по имени Хосе, умном, крайне вдумчивом человеке, всю жизнь страдавшем от тревоги, которая то и дело меняла обличие. Сначала он написал мне о ревности, отравлявшей его семейные отношения. Затем поведал о непроходящих приступах ипохондрии. Несчастный мучился всевозможными недомоганиями, бегал по врачам и делал бесконечные анализы, пытаясь успокоиться. В конце концов медикам надоели его частые визиты, и они начали раздражаться, тем самым только усилив недоверие и страх пациента. Хосе перепробовал самые невероятные диеты, выводившие из себя его жену и требовавшие немалых затрат; увы, бедняга уже не мог отказаться от них, так как после стольких лет „практики“ у него от любых нарушений немедленно начиналось несварение. Чудовищный режим питания лишь увеличивал напряженность в семье и приводил к определенным физиологическим затруднениям, что, в свою очередь, обостряло тревожность и порождало необходимость поделиться горестями с кем-нибудь. Хосе ходил к врачу, к психологу, к священнику, звонил по номерам экстренной психологической помощи, жадно читал книги по аутотренингу и в конце концов написал мне. Ни на одной работе он долго не задерживается, сидит без денег и целыми днями только и делает, что изводит себя. Как говорил Кафка, „пребывает в обморочном беспамятстве страха“. Тревога росла год от года, а параллельно подрастали и дети, очередной источник беспокойства. Теперь они совсем взрослые, и их поведение, по мнению Хосе, не внушает оптимизма. Отпрыски пьют, бездельничают, неосторожно водят машину, не исключено, что даже балуются наркотиками, — короче говоря, „никакой ответственности“. В проблемах детей Хосе винит себя. Ему кажется, что семья катится в тартарары и только он один осознает близкую катастрофу, а может быть, даже является ее главной причиной. Днем и ночью страдалец выдумывает все новые и новые несчастья, тяготится своим положением, ведь все так ужасно, и надо что-то предпринять; он снова и снова прокручивает про себя все, в чем ошибся, но никаких выводов не делает. Хосе пытается предостеречь детей, однако его навязчивость лишь провоцирует конфликты, после которых еще острее становится унизительное чувство собственного бессилия. Он всегда старался защитить родных, но, видимо, перестарался, и теперь семья действительно распадается, так что страхи наконец-то выглядят вполне обоснованными. Многие мнимые тревоги прошлого постепенно превращаются в сбывшиеся пророчества. Специалисты часто отмечают нетерпимое отношение родственников (и в особенности супругов) к „высокотревожной“ личности, чье поведение обычно воспринимается как капризы и чудачества. Хосе не безумец и вполне адекватно оценивает ситуацию, в которой оказался. Он страдает тревожным расстройством, частично искажающим действительность, вынуждающим преувеличивать одно и слишком болезненно воспринимать другое. Налицо все свойства тревожности, присущие и страху: предвосхищение, селективность, интерпретация, преувеличение. Одна из отличительных черт тревожного расстройства заключается в навязчивом пережевывании воображаемых опасностей, в непрестанном поиске новых беспокойных мыслей. На самом деле, серьезные специалисты в этой области — Д. Х. Барлоу, М. Г. Краске, Т. Д. Борковец, например, — считают, что неспособность контролировать беспокойство в первую очередь говорит о патологическом характере тревоги. Несколько позже мы остановимся на этом подробнее.

3. Генеалогия тревожности

В основе тревожности лежат качества, о которых мы уже рассуждали достаточно подробно: чрезмерная уязвимость, отрицательная аффективность, невротический склад личности; то есть биологические факторы создают благоприятную почву для интерпретации нейтральных раздражителей как угрожающих. Как следствие появляется чувство постоянной напряженности, внимание сужается, формируется неадекватное представление о действительности, возникают панические идеи и зачастую обостряется чувство ответственности или даже вины. Наконец, как всегда в состоянии тревоги, активируется симпатическая нервная система. Организм готовится к действиям, но действия не предпринимаются, поскольку объект застревает в сетях тревоги, пассивности, мыслительной жвачки, незавершенных планов, и единственное, на что он способен, — это прибегать к защитным ритуалам, приносящим временное облегчение.

4. Избегающее поведение и порочный круг беспокойства