Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Одна книга из списка заслуживала особого внимания: «Акула и сардины» бывшего президента Гватемалы Хуана Хосе Аревало, аллегорическая притча о том, как Соединенные Штаты («акула») господствуют над латиноамериканскими народами («сардинами»). В конце апреля Моск направил Дэвиду Слосону служебную записку, в которой выделил тот отрывок из книги, где Аревало заявляет: иностранные «государственные деятели», виновные в подавлении Латинской Америки, должны быть «сметены, скорее всего, вооруженным восстанием»⁵. Моск обратил внимание на связь между издателем этой книги и Комитетом за справедливое отношение к Кубе, группировкой сторонников Кастро, приверженцем которой заявлял себя Освальд. Автор книги и переводчица «также тесно связаны с правительством Кастро». Переводчица, Джун Кобб, проживавшая в Мехико гражданка США, как выяснилось позднее, была платным информатором ЦРУ. Впоследствии она сыграет заметную роль при расследовании таинственной поездки Освальда в Мексику.

Моск работал вместе с другим молодым юристом, временно прикомандированным к комиссии. Джон Харт Или, 25 лет, годом ранее окончил Йельскую школу права и только что получил назначение секретарем к Уоррену в Верховный суд. Приступить к работе в Верховном суде ему следовало не сразу, и пока что Или согласился потрудиться в комиссии. Двумя годами ранее Или проходил летнюю практику в элитарной юридической компании Вашингтона Arnold, Fortas and Porter⁶. В компании ему поручили подготовить черновой вариант юридического обоснования для Верховного суда по делу бесплатного клиента Кларенса Гидеона, заключенного флоридской тюрьмы, чье имя будет увековечено в решении по делу «Гидеон против Уэйнрайта»: под руководством Уоррена Верховный суд постановил, что неимущий ответчик по уголовному делу имеет право на бесплатного адвоката. Или по праву гордился своим участием в деле и той весной показал Моску выпуск журнала Time, где отмечалась его роль в подготовке юридического обоснования. «Он перекинул мне журнал, и я задрал ноги на стол», чтобы спокойно почитать, вспоминал Моск. Для него это обернулось неприятностью: в этот момент в их кабинет зашел Ли Рэнкин. «Впервые Рэнкин зашел к нам в кабинет, а я сижу, задрав ноги на стол, и читаю Time». Но в следующие недели совместной работы Моску удалось произвести на Рэнкина гораздо более благоприятное впечатление.

У Или тоже возникла неловкость в отношениях с Рэнкином, когда он обнаружил неаппетитный факт о болезни Освальда. Или было поручено тщательно перепроверить карьеру Освальда в морской пехоте, и свои открытия он суммировал в служебной записке от 26 апреля⁷. Он получил доступ к личным данным Освальда, включая медицинские записи, и наткнулся на информацию, которой счел нужным поделиться с другими юристами – в том числе сведениями о любовнице-японке, с которой Освальд имел связь во время пребывания в Японии в 1958 году. Эта женщина была «скорее всего, проституткой», и в том же году Освальд заболел гонореей.

Судя по протоколам комиссии, Рэнкина возмутило письменное изложение столь вульгарных подробностей частной жизни Освальда, пусть даже все это и было правдой. По-видимому, Рэнкин был ханжа, и 5 мая он в беседе с Или ясно выразил свое неудовольствие. В тот же день Или составил записку с униженными извинениями, заверяя, что его неправильно поняли: он ни в коем случае не настаивал на дальнейшем расследовании этого аспекта. «Я упомянул о венерическом заболевании Освальда наряду со всеми другими обнаруженными мною фактами, – писал Или. – Я отнесся к нему, как к любому другому событию его жизни и вовсе не видел в этом доказательства того, что Освальд убил или не убивал президента Кеннеди, не собирался я и “марать” Освальда»⁸. По настоянию Рэнкина из окончательной версии отчета комиссии было исключено упоминание о передающейся половым путем болезни и вообще о связи Освальда с проституткой.

Глава 30

Офис генерального прокурора

Даллас, Техас

24 марта 1964 года, вторник

С каждой неделей росло презрение членов комиссии к полицейскому управлению Далласа. Причина заключалась не только в некомпетентности этого органа, допустившего хаос и убийство Освальда, находившегося под арестом, – хуже всего оказалась склонность далласских полицейских лгать даже под присягой.

К примеру, юрист комиссии Берт Гриффин был убежден, что сержант полиции из Далласа Патрик Дин неоднократно лгал об обстоятельствах смерти Освальда. Дин отвечал за безопасность на цокольном этаже штаб-квартиры полиции в то утро, когда туда проник Руби и застрелил Освальда. Сам факт, что Руби ухитрился попасть на якобы охраняемый цокольный этаж, свидетельствовал о том, что Дин и его напарники плохо справились со своей работой – или, что еще страшнее, кто-то в отделении помог Руби, возможно, зная о его намерении убить Освальда. Гриффин допускал, что маньяка Руби убедили убить Освальда, чтобы отомстить за репутацию города, пострадавшую из-за убийства президента.