Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

С усердием, которое пятью годами ранее помогло ему с отличием окончить Гарвардскую школу права, Эйзенберг завершил кропотливое чтение многих тысяч страниц учебников по криминалистике, присланных ему из Библиотеки Конгресса. Доводы науки, как полагал он, совершенно неоспоримо доказывали виновность Освальда. Баллистика и отпечатки пальцев убедительно демонстрировали, что именно Освальд выпустил пули, которые убили президента Кеннеди и едва не убили губернатора Коннелли. Эйзенберг не мог исключить вероятности того, что у Освальда были сообщники, но он был совершенно убежден: человеком, который нажал на спусковой крючок в тот день на Дили-Плаза, был Освальд. «С рациональной точки зрения не могло быть никаких сомнений в том, что Освальд выпустил по меньшей мере те пули, которые попали в тело президента».

С научной стороной вопроса Эйзенберг справился без труда и той же зимой отправил комиссии несколько докладных записок. Анализ сводился к элементарным положениям физики, химии и биологии. «Это было просто, – говорил он. – Не бином Ньютона». Он считал данные баллистической экспертизы наиболее весомыми. Баллистика со стопроцентной долей вероятности доказывала, что пули были выпущены именно из винтовки, которую Освальд заказал по почте. Изучая учебники, Эйзенберг узнал, что винтовка оставляет отчетливые бороздки и другие отметины на пуле, которая вышла из ее ствола. Анализируя использованные пули под микроскопом, исследователь может установить, что Освальд использовал именно эту винтовку как орудие убийства, «и исключить все остальное оружие, какое есть на свете», говорил Эйзенберг.

Отстаивая версию невиновности Освальда, Лейн опирался на показания свидетелей и другие виды доказательств, которые едва ли заслуживали доверия, как теперь это было понятно Эйзенбергу. Он никогда не учился уголовному праву, поэтому был крайне обеспокоен, узнав, что серьезные криминалисты не придают большого значения показаниям так называемых очевидцев. Голливудские фильмы и популярные детективные романы, быть может, и оставляют впечатление о том, что наилучшее доказательство – это показания людей, которые видели, как произошло преступление, однако из прочитанной литературы Эйзенберг узнал, что очевидцы сплошь и рядом искажают факты. Довольно часто разные свидетели одного и того же преступления описывали его совершенно по-разному, что порой приводило к обвинению – даже смертной казни – ни в чем не повинных людей.

Еще менее достоверными, как выяснил Эйзенберг, были показания свидетелей, лишь слышавших то, что происходило на месте преступления. Очень часто их показания полностью расходились с реальностью, в особенности в таком относительно закрытом пространстве, как Дили-Плаза, где звуки выстрелов давали хаотичное эхо, а свидетели происходящего в панике едва ли обращали внимание на то, что они слышат, потому что пытались спастись. В одной из своих докладных записок Эйзенберг писал, что одни свидетели слышали два или три выстрела, другие – четыре, пять или более; при этом одни слышали выстрелы с Травяного склона или других мест спереди по отношению к кортежу, а другие – со стороны Техасского склада школьных учебников, то есть сзади по отношению к кортежу президента.

В обязанности Эйзенберга также входили встречи со специалистами из криминалистической лаборатории ФБР. Их техническая и интеллектуальная подготовка произвела на него огромное впечатление. И все же он понимал, что комиссии не следует всецело полагаться на экспертные оценки Бюро, поэтому он попросил разрешения на получение консультаций в лаборатории криминалистики полицейского управления Нью-Йорка. Для анализа отпечатков пальцев он обратился к известным всей стране специалистам из полиции Чикаго. Комиссия незамедлительно дала добро на консультации.

В свободное от изучения биографии Руби время Берт Гриффин оказывал поддержку изысканиям Эйзенберга. Изучив документы ФБР и полицейского управления Далласа, 13 марта Гриффин написал служебную записку, в которой указывались имена четырех людей из Далласа и его окрестностей, которые внешне сильно напоминали Освальда и были приняты за него в день убийства. Пятый из «двойников» – Билли Лавледи, сослуживец Освальда на Техасском складе школьных учебников, – был сфотографирован на ступенях склада сразу после выстрелов. Гриффина ничуть не удивил тот факт, что даже после того, как Лавледи публично признал себя в человеке, запечатленном на этой фотографии, Марк Лейн продолжал настаивать на том, что это Освальд. С точки зрения Лейна, это доказывало невиновность Освальда, поскольку он не бежал с места преступления.

Глава 21

Офис комиссии

Вашингтон

февраль 1964 года