Анатомия убийства. Гибель Джона Кеннеди. Тайны расследования

Заняв место за столом свидетелей, Лейн сразу же взял инициативу в свои руки: он дал понять, что не будет отвечать ни на один из главных вопросов комиссии, и заявил, что никто не заставит его это сделать.

Уоррен с трудом сдерживал негодование. Если Лейн не назовет имя человека, на словах которого основаны его самые скандальные заявления, «у нас, пригрозил Уоррен, будут все основания усомниться в правдивости всего, что вы говорили нам до этого». Председатель Верховного суда полагал, что взял верный тон, обвинив молодого адвоката в даче заведомо ложных показаний. Лейн почему-то считает себя вправе вести собственное «расследование» убийства президента и повторять возмутительные слухи, сказал Уоррен.

– А пользы от этого никакой, только мешаете нам, – заметил он.

Но Лейн оставался непреклонен.

– Господин председатель Верховного суда, публично я не сказал ничего такого, чего не говорил бы прежде перед этой комиссией, – ответил он. – Когда я делаю публичные заявления, я стараюсь говорить только правду, и, стоя перед этой комиссией, я тоже говорил правду.

Больше от Лейна комиссии ничего не удалось добиться.

Часть третья Отчет

^{Уоррен передает отчет комиссии президенту Джонсону. 24 сентября 1964 г.}

Глава 44

Апартаменты Эрла и Нины Уоррен

отель “Шератон Вордмен”

Вашингтон, округ Колумбия

июнь 1964 года

Супруга Уоррена Нина переживала больше всех. Она сказала, что председатель Верховного суда, которому в марте исполнилось 73 года, слишком много работает, и это может плохо сказаться на его здоровье. Все свое личное время, когда он не занят в суде, он посвящает делам комиссии, у него нет покоя ни днем ни ночью. Поздно вечером, перед тем как лечь спать, он садится в постели и изучает свежие расшифровки стенограмм свидетельских показаний, полученных комиссией.

Последние десять лет, проведенные в Вашингтоне, Уоррен гордился тем, что ему удается сохранять хорошую физическую форму. Он активно занимался плаванием. Глядя на плотного седовласого председателя Верховного суда, уверенными гребками преодолевающего дистанцию в бассейне, Дрю Пирсон говорил: ну точь-в-точь морской лев! В 1964 году, однако, Уоррену пришлось отказаться от вечерних сеансов в бассейне клуба Вашингтонского университета: у него просто не оставалось на это времени. «Участие в комиссии стало для него настоящим испытанием, – говорил Барт Кавано, бывший сотрудник городской администрации калифорнийского города Сакраменто и один из ближайших друзей Уоррена. – Эта работа требовала невероятного напряжения»¹. Той весной Кавано навестил Уорренов в Вашингтоне. «Миссис Уоррен сказала, что он переутомился и сильно похудел». Она попросила Барта сделать что-нибудь, чтобы ее муж хоть ненадолго отвлекся от мучительных мыслей о работе – съездить с ним за город, например. «Миссис Уоррен предложила: “Почему бы вам вдвоем не отправиться на выходные проветриться – в Нью-Йорк, например?” Мы так и сделали, – вспоминает Кавано. – Поехали в Нью-Йорк, сходили на бейсбол». Но с началом недели вновь начались перегрузки: Уоррену приходилось совмещать две очень ответственные работы.

Уоррен был недоволен: намеченные им даты окончания работы комиссии каждый раз отодвигались, и конца этому не предвиделось. Он подозревал, что останется в этом году без отпуска. К началу июня только усердный Арлен Спектер – самостоятельно, без помощи или помех со стороны давно устранившегося старшего партнера Фрэнсиса Адамса – закончил черновой вариант своей части заключения, касающийся событий в день покушения. Остальные сотрудники, отвечавшие за другие участки работы, еще несколько недель назад знали, что не успевают.

Уоррен уже не сдерживал раздражения из-за отсрочек. Слосон вспоминал, как Уоррен разгневался, когда узнал, что первоначально намеченный срок окончания работ – он предполагал закончить все в июне – не будет соблюден. 29 мая, в последнюю пятницу месяца, Рэнкин понял, что Уоррену следует сказать четко и ясно, что штатные сотрудники не успеют подготовить черновые наброски отчета к понедельнику, 1 июня². Собираясь домой на выходные, Рэнкин попросил Уилленса сообщить Уоррену эту новость: «Следует предупредить шефа, что к понедельнику мы не успеем».

Председатель Верховного суда «пришел в ярость», вспоминал Слосон.

Уилленс сказал, что понимает негодование начальника. Большую часть жизни, в конце концов, председатель Верховного суда следил за неукоснительным соблюдением графика и от своих сотрудников требовал того же. Теперь же соблюдение графика по большей части зависело от группы молодых юристов, со многими из которых он был едва знаком. Он чувствовал себя «заложником наемной команды», вспоминал Уилленс.