Анчар Крой. Огнеходец (СИ)

— Ты просто не знаешь, — спустя время заговорила она. — Ты думаешь, я всегда такой была. Такой росла. А вот и нет! Я жила в нормальной небедной семье на Урале. Родители занимались горнодобывающей промышленностью, пока твари из «Ресивити» не решили всё подмять под себя.

— Без веских оснований?

— Ха! Ещё каких веских. Мой отец разработал методику, чтобы с помощью стихийников определять контуры залежи полезного ископаемого. Он научил нескольких своих спецов, как на километры вокруг — и в глубину — определять нужные места. Потом «подтянул» магию в процессы прокладки выработок, бурения скважин. Никто из конкурентов не мог и близко добиться таких успехов, каких бы сильных магов не нанимал.

— Значит, твой дар — от отца?

— Отчасти. Он, в отличие от меня, мог действительно видеть. И умел обучать этому других. В итоге пришли «Ресивити», и тогда мы переехали в центральные Кластеры, родители начали всё с нуля уже здесь. Пока их не убили.

— За что?

— Думаю, за то же самое. Они ненавидели «Ресивити» и собирались сделать всё, чтобы те ответили. Они хотели запатентовать методику, возможно, продать её другим игрокам рынка. И у них было что-то на «Ресивити», и здесь, в Кластерах, могло найтись много желающих этой информацией воспользоваться, если бы…

— Как ты выжила?

— Мне было восемнадцать. Успела убежать, утопить коммут в унитазе какого-то бара. Потом… пыталась приспособиться. Первые месяцы мне было слишком страшно, чтобы думать о чём-то, кроме выживания. Когда копы взяли меня первый раз за подозрение в разбое, заставили оформить новый коммут. Я смирилась: вряд ли кто-то стал бы меня искать в районе Сервоприводной. И когда я начала себя чувствовать более уверенно, чувства стали накатывать, с каждым разом всё больше разрушая меня изнутри. От бессилия.

— Тяжелый случай, — помолчав, ответил Анчар. — Хоть и не уникальный. Если ты любила родителей, значит, есть, ради чего жить.

— Только их нет. А мне страдать.

Эти слова были ему слишком знакомыми. Когда-то он говорил их сам. Изменилось ли что-то с тех пор? Отчасти да, отчасти нет. Анчар мог бы наговорить ей много умного и утешительного, сказать, что потом будет легче. Но он не хотел ей врать.

— Наверное, я должна сказать тебе спасибо, — снова заговорила Сорока. — Я слишком много раз всё теряла, чтобы верить в себя. Я бы прыгнула… Но, господи, зачем было говорить про перепихон и прочую мерзость?!

— Во-первых, это красиво. Во-вторых, никакая это не мерзость.

— Ага, а про труп, вынесенный течением!

— Мне нужно было тебя ошарашить. Я это сделал. Сказав при этом правду.

— Спасибо, получается.

— Пожалуйста, получается. Обращайся.

На пересечение Кластера-2 и Кластера-3 находился Подсосенский переулок. Место средней паршивости, в меру оживлённое, в меру глухое. Двухэтажные забегаловки быстрого питания, вещевые рынки, заправки, бары. И дешевые гостиницы — как раз последнее и интересовало Анчара. В одной из них и проживала Венера Тульпыгина, пока благополучно не оказалась на распятии.

На входе их даже не стали приветствовать. Тощий рослый морф с зелёными прожилками на коже лишь отодвинул с глаз дешёвый визор и устало посмотрел на новоявленных посетителей.

— Нужен номер на третьем этаже, — сказал Анчар. — Тысяча четыреста восьмой.

— Вам на час или на ночь? — спросил морф.

— А у вас берут на час?

— Кому потрахаться — чаще всего.

— Давай на час.

— А, стоп! — он заглянул в экран дрябленького ноутбука. — Он ещё занят. До послезавтра оплачен.

— Тот, кто его снял, когда последний раз появлялся?

— А я почём знаю? Другой выбирайте.

— Мне нужен этот. — Анчар показал удостоверение частного детектива на коммуте. Морф напряженно в него вчитался.

— Там придётся прибрать.

— Не придётся. Так сойдёт.

— Пятьдесят кредитов.

Анчар оплатил.

— Ключи. — Морф выдал ржавый металлический ключ. — Это единственный запасной. За потерю — штраф двести кредитов.

За такой ценник Анчар был готов потерять его сразу несколько раз, лишь бы больше не слышать этого морфа. Допрашивать его пока не было смысла: такие заведения существуют ровно для того, чтобы никто не спрашивал твои документы, имя и лицо. Всем на всех плевать.

Они поднялись на третий этаж, открыли номер. Судя по всему, полиция здесь ещё не появлялась — они только сегодня сумели пробить часть маршрутов девчонки. Коммут она выключала по прилёту, обнаружить её удалось через несколько камер распознавания лиц.

В комнате было сыро и душно. На стене висел телевизор, экран которого был покрыт пылью. Кровать заправлена, но смята: похоже, девчонка лежала на ней поверх. На тумбочке лежал вейп и шлем виртуальной реальности. Маркировка «Ви» означала, что шлем был с «полным погружением» — в таких не ходят, только лежат или сидят, полностью погружаясь в виртуал. Конечно, ничего серьёзного испытать в них было нельзя, если только к твоей нервной системе не подключены импланты-перехватчики. Просто лёгкая забава.

— Что видишь?

— Книги. Она разбирала старые книги, время от времени что-то кастуя.