Анчутка

Леха с интересом взял его в руки и покрутил. С первого взгляда ключик был непростой. Такой тонкой ковки в здешних краях не знали. Да и механизм замка, судя по расходящимся в виде лепестков бородок, был совершенно непонятный. Во всяком случае, Леха таких никогда не встречал.

Он протянул его анчутке, – не хочу врать, но точно не амбарный. А скорее всего то, что ты искал. Не потеряй.

Анчутка схватил ключ и крепко сжал в ладошке, – спасибо, многоуважаемая, добра твоему дому.

– И вам легкой дороги, да хороших посиделок, – кикимора помахала рукой.

– Пошли, – егерь накинул рюкзак и повернулся к анчутке. – У меня такое предчувствие, что можно обойтись без мрачных сомнений. Похоже, нашел ты свою мечту.

На постое

Деревня, куда егерь с анчуткой заходили к вечеру, раскинулась по берегу небольшой речки и насчитывала дворов тридцать. Как гномы и говорили, третьим домом со стороны леса был постоялый двор.

Хозяин, похоже, крепко держал в руках свое хозяйство – двор был чистый, конюшня для постоя белела свежими досками, сам дом выглядел ухоженным. На стене возле входной двери даже виднелся листок с приглашением посетить постоялый двор «Сенцы», где гарантируется хороший стол и спокойный ночлег.

Внутри все было устроено как в любом подобном заведении – обеденный зал с пятью столами, стойка трактирщика, она же и конторка портье с ключами от комнат. Сами комнаты располагались на втором этаже.

За стойкой стоял пожилой крепкий мужичек и ножом разделывал ароматное дымящееся мясо на железном подносе.

Изрядно уставший от сухпайка желудок Лехи от запаха горячего мяса издал тонкий жалобный стон, и егерь решил, что разговоры подождут. Заказав тарелку мяса с вареной картошкой и тарелку зелени, добавив к этому стаканчик простого хозяйского самогона, Леха расположился за ближайшим к стойке столом и приступил к ужину.

– Я вижу, человек ты правильный, – хозяин одобрительно посмотрел на Лехин ужин. – Ничего лишнего, но и не упустил ничего.

Леха проглотил кусок мяса, который перед этим засунул в рот, – упустил. Не найдется ли горчицы, а лучше – хрена, к мясу самое оно.

Хозяин громко рассмеялся, – это не ты упустил, это я упустил. Сейчас принесу.

Принеся хрен, хозяин вернулся за стойку. Не следует хозяину гостя отвлекать от ужина, даже если очень хочется поболтать. Леха решил не томить хозяина и жестом показал на стул напротив.

– Сам то ужинал? Иль хлопоты есть не дают?

Хозяин с готовностью достал из-за конторки тарелку, кинул на нее кусок мяса, пару картофелин и неспешно подошел к столу.

– Сидором меня кличут.

– Я Леха, егерь.

Хозяин хитро прищурился, – Вижу, из городских ты, егерь, да корни деревенские. Ешь по-деревенски, пьешь деревенское, но по городскому.

Леха понимал, к чему клонит Сидор. Это в городе пили кто с размаху, а кто и мелкими глотками, торопясь есть. В деревне же перед ужином, коль собрались выпить, наливали по стакану, выпивали, да сидели – судачили о жизни. А когда почесали языки, принимались за тарелки. К тому времени и пить было ни к чему, на голодный желудок некоторые уже и в тарелку ложкой не попадали. Зато наутро никто не вставал с дурной головой. Деревенская мудрость – и пьяные, и выпили мало. Городские то забыли это правило, порой наперегонки пьют, а потом себя не помнят. А в деревне как раз уходит поллитровая бутыль на троих – всем хватает, и голова не страдает.

– Можно и по деревенски выпить, но не хочу сонным ходить. Мне расслабиться чуток, да организм встряхнуть. Неделю уж топаю по дороге.

– От судьбы лытаешь иль судьбу пытаешь?

Леха рассмеялся, – по работе, начальство сильно интересуется, что за беда у вас. Говорят, ведьмаков старосты нанимают.

Сидор махнул рукой, – бей дурака в три кулака, а он дурак однак. Чтобы серьезного ущербу от нечисти – уж годов пять не припомню. Но с месяц назад, как прошли каторжане беглые, да сгинули в Черных Скалах, одной бабе у колодца привидение привиделось. Мол, из ведра выскочил маленький бес, да шмыгнул в кусты. Баба ведро пролила и пошла по деревне голосить.

– Это, похоже, хухлик был, его забава такая, – Леха с интересом слушал Сидора.

– Хухлик, пухлик, я там свечку не держал, но в деревне народ начал судачить. В основном, конечно, бабы. И в соседних деревнях тоже где-то что-то кому-то мерещилось. А в основном из-за того, что все знают – нельзя в пещеру входить, нечисть нам живет. Как каторжане сгинули, так народ все и ждал, когда нечисть полезет. Ждал, ждал, да на любой никчемный морок начал про нечисть вспоминать. Объявят любую оказию нечистью – и довольны, вроде как не зря ждали.

– Самосбывающееся пророчество, – подвел итог Леха.

– А то. Ты скажи, что вечером по деревне черт пройдет, так наутро тебе пол-деревни будет рассказывать, что черта видели.

– Так говорят, на ведьмака деньги собирают.

– Деньги на что хочешь можно собирать. Хоть на вечную молодость столетней старухи. Тут ведь главное, чтобы собирающий точно понимал, сколько себе оставит.

– Ну а если заявится? Скажет – вы звали, я и пришел.

Сидор задумался.