Андерсен

Героем этих записок являются, по-видимому, как раз зубы. На них постоянно жалуется покойный автор, ими (белоснежными, но, увы, вставными) щеголяет престарелая тетушка студента, от них у бывшего неудачливого ее ухажера пивовара Расмуссена остались во рту лишь несколько почерневших пеньков. В свое время тетушка закармливала мальчика сладким. Она всячески хвалит его поэтический талант и прочит ему великое будущее. И сама она в прошлом тоже очень мучилась от болевших у нее зубов, за что пивовар Расмуссен и дал ей прозвище «тетушка Зубная боль».

Как-то тетушка и студент возвращались домой из театра. В пути их застал снежный буран, и так как тетушка жила на окраине города, то ей пришлось остановиться на ночь у своего племянника: хозяйка постелила ей в гостиной рядом с дверью его каморки.

В ту же ночь студенту то ли приснился, то ли привиделся в его комнате призрак, «некое создание женского пола». Как раз в этот момент у него разболелись зубы. Создание стало допытываться у студента: не поэт ли он? Если поэт, то она научит его всем размерам страдания. Далее следует мастерское описание зубной боли:

«В челюсть мне будто вонзили раскаленное шило, и я скорчился от боли.

— Великолепные зубки! — сказала она. — Можно играть на них как на органе! Прямо-таки концерт для губной гармоники, да какой грандиозный, с литаврами и трубами, с флейтой пикколо, а тромбон пусть гудит себе в зубе мудрости! Великому поэту — великая музыка!

И она заиграла! Вид у нее был ужасный, даже если я видел одну лишь ее руку, призрачно-серую, ледяную, с длинными, тощими, как шило, пальцами. Каждый из них был орудием пытки: большой и указательный служили клещами и винтом, средний палец заканчивался острым шилом, безымянный был сверлом, а мизинец — шприцем с комариным ядом.

— Я научу тебя стихотворным размерам! — продолжала она. — Большому поэту — большая боль, а маленькому поэту — маленькая!

— О, пусть я буду маленьким! — взмолился я. — Пусть я вообще не буду поэтом! Да я и не поэт, у меня просто случаются приступы сочинительства, похожие на зубную боль! Уйди же! Уйди!»^[223]

Подобный этому приступ зубной боли Андерсен описывает еще в одном своем произведении — «Сказке моей жизни»: он прихватил его, казалось бы, в самый неподходящий момент — вечером 6 ноября 1867 года во время факельного шествия в Оденсе, которое было устроено в честь присуждения поэту звания почетного гражданина родного города: