Андреевское братство

В чем мы еще сошлись, к взаимному удовольствию, так это в оценке последней книги Фолсома «Феноменология альтернативной истории». Он ее купил в Вануату и как раз на днях закончил читать.

Вообще говорить с ним было интересно и слушать неутомительно, что большая, замечу, редкость.

При этом я мог вволю смотреть на Ирину. Она в разговоре не участвовала, больше рассматривала панораму города, но время от времени вставляла не слишком тривиальные замечания. «Умная вдобавок, – подумал я, – а при такой красоте это перебор. А может, наоборот, как раз при такой немыслимой красоте неизбежен и интеллект. Если считать красоту знаком высшего совершенства».

Через полчаса мы уже чувствовали себя почти как старые знакомые. Они пригласили меня составить им компанию в экскурсии по городу, а затем отобедать у них на яхте.

Я заколебался, и тут Ирина вдруг спросила, что меня так гнетет? Она, мол, это чувствует, я словно время от времени отключаюсь, что-то меня очень беспокоит. Андрей тоже посерьезнел, сказал, что сразу это заметил, отчего и пригласил за свой стол, решив, что вот человеку плохо и надо помочь ему справиться с депрессией.

Неужели я так разучился владеть собой? Но ведь все наоборот, и, пусть это и стыдно, беседуя с ними, я почти не вспоминал об Алле. И впервые мелькнула мысль, что вдруг на самом деле я Аллу не люблю, что это так, привычка, а еще – затянувшаяся на годы тщеславная гордость победителя?.. И она все время это же чувствовала, отчего и вела себя так непредсказуемо…

Под влиянием неожиданного сочувствия моих новых знакомых и собственных эмоций я неожиданно и безрассудно, словно мало жизнь меня учила, взял и рассказал им, не все, конечно, а только то, что касалось похищения Аллы и связи этого с некими секретными разработками. Просто для облегчения души.

Андрей помрачнел, а Ирина поджала губы и вновь, как мне показалось, сделала неуловимый отрицательный жест.

– Интересно, – словно отвечая не мне, а своим мыслям, протянул Андрей. – И вы надеетесь достойно из вашей истории выпутаться?

– Соображаю… Есть наметки, варианты кое-какие. А вообще, конечно, кисло…

– Если б вы обрисовали все поподробнее… – с сомнением начал он, а Ирина не выдержала и сказала открытым текстом:

– Андрей, ну о чем ты? Зачем обнадеживаешь человека? Да в конце концов у нас и времени совсем нет…

На что он ответил замысловато и с усмешкой:

– Ну, не человек для субботы, а суббота для человека… Тем более что уже были прецеденты…

Лицо у нее стало не то чтобы недовольное, а скорее озабоченное. Вздохнув, она протянула руку, и Андрей тут же извлек из кармана большой и тонкий золотой портсигар с искрящейся алмазной монограммой. Ирина взяла длинную сигарету, прикурила от встроенной в портсигар зажигалки, медленно выпустила дым через тонкие ноздри.

Мне вдруг приоткрылась какая-то интересная сторона их взаимоотношений.

– Ничего, ничего, Ирок, случай-то больно интересный…

Непонятно, что он тут мог найти интересного? Не зная предыстории. Без нее все как раз в высшей степени банально.

– Я, конечно, располагаю весьма ограниченными возможностями, – сказал он, помолчав. – Но, кажется, мог бы оказаться вам полезен. Особенно если вы поделитесь со мной тем, о чем пока старательно умалчиваете… Какая, например, связь между вашей профессией, морским путешествием, похищением Аллы в чужом для вас городе и нежеланием обращаться куда следует?

Я вновь насторожился. А что, если разыгрывается просто очередной тайм? Вполне возможно вообразить, как напуганный моими словами Панин срочно изменил тактику и вместо вечерних головорезов подставил мне эту милую пару. Вопрос только в одном – как такое осуществить практически? Я ведь не обязан был приходить в этот именно ресторан и приставать со своим странным предложением познакомиться к абсолютно чужим людям. Разве что вновь обратиться к сфере сверхъестественного…

Не найдя подходящего ответа на вопросы Новикова, я ограничился признательностью за сочувствие и обещание помощи, присовокупив, что как раз сейчас мне необходимо мчаться на архиважную встречу. Но если уж они проявили ко мне искреннее участие, то я непременно дам о себе знать при любом исходе. Кроме крайнего. И если вдруг что – ловлю на слове, – попрошу посильной помощи. Постарался сказать с юмором – если возникнет необходимость уносить ноги, а иным способом это окажется невозможно.

Ирина не стала скрывать удовлетворения таким исходом, а Андрей, похоже, испытал разочарование, как болельщик, которому не дали самому сесть за игорный стол.

– Что ж, и мы, и наш «Призрак» к вашим услугам… Пару суток здесь еще побудем. Добро пожаловать.

И он показал мне в сторону Золотых ворот, где левее Голден-гейт-бриджа в миле от берега виднелся, словно вырезанный из полупрозрачного пластика, силуэт парусника. Похоже – трехмачтовая шхуна. Без бинокля и против солнца подробности не рассмотреть.