Андрей Битов: Мираж сюжета

«Открытые письма», «обращения» и «заявления», вошедшие в моду в русском писательском сообществе еще в XIX веке, при советской власти стали хрестоматийным рупором, из которого до читающей общественности доносились порой душераздирающие признания, бескомпромиссные обвинения и принципиальные, разумеется, «дружеские» наставления.

Резкий взлет Битова-прозаика, его очевидный литературный успех, публикации, покровительство со стороны советского писательского истеблишмента не могли не обращать на себя внимание.

Битов вспоминал: «Вторая книга, “Призывник”, вышла в том же “Молодом Ленинграде” (первой был “Большой шар”. – М. Г.). Она легко выходила, потому что прошла через «Юность» и в ней была рабочая тематика. Мое название мне не дали, и в результате она называлась “Такое долгое детство”. Следующую, третью книгу, “Дачное место”, я проводил в Москве… Ползком, тишком проскочили в этой книге две неопубликованные в журналах вещи – “Сад” и “Дачная местность”. Что было на тот момент для Ленинграда уже невозможно. Книга вышла в 1967 году… Четвертая книга, “Аптекарский остров”, снова выходила в Ленинграде в 1968 году… Пятая книга была детской и вышла в 1968 году в “Детгизе” в Москве. Она называлась “Путешествие к другу детства”. И не примечательна ничем, кроме счета».

Впрочем, внимание это к Битову было подчас окрашено досадой, ревностью и завистью ровесников, друзей по литературным объединениям, тех, с кем Андрей начинал, но почему-то (непонятно почему, на их взгляд) так быстро ушел в отрыв. Разумеется, признаться себе в том, что Битов был куда более талантлив и целеустремлен, нежели они, могли немногие.

Порой все это становилось предметом весьма эмоциональной переписки.

В повести «Записки из-за угла», написанной в 1963 году, автор помещает «Открытое письмо писателю Р. Г. из Ленинграда…», в котором формулирует свое отношение к распространяемым вокруг его имени сплетням и пересудам.

Читаем: «Вообще-то все только тем и занимаются, что хоронят меня. Даже моя жена… (говорят) что-нибудь в таком стиле, что Битов кончится, как только утихнет у него сексуальное расстройство, или что Битов зазнался и заелся и не сможет писать от ожирения, или что Битова задавит своим творчеством жена-писатель… Р. (с его разночинной подлостью) хоронит по гораздо более многочисленным и заплетенным причинам… Этот человек, несмотря на свой ум и талант, а может, и по свойствам своего ума и таланта, органически не способен видеть самого себя и не способен к общению, вещи самой для него необходимой, непостоянен потому и потому же никогда не сознается себе ни в одном своем естественном помысле, принявшем неблаговидное выражение, и сознание непостоянства своего всегда отодвинет от себя, объяснив это вдруг открывшимся ему несовершенством объекта бывшей любви и нынешнего непостоянства.

Ну да ладно, пусть хоронят… как бы умен художник ни был, в одном случае никогда не будет он благожелателен и объективен».

«В случае оценки собрата по перу», – добавим от себя.

Похоронная тема вновь получила свое развитие, но теперь погребения автора чаяли те, кому еще совсем недавно он читал свои первые сочинения и с кем дружески выпивал за разговорами о русской литературе.

Таким образом, Битов уверился в том, что причиной нападок на него писателя Р. Г. является не только зависть к его писательским успехам, но и принципиальное непонимание глубинных причин его творчества, в основе которых лежат иррациональность и абсурд жизни, а также главенство художника над объективностью и справедливостью, которые сами по себе являются понятиями экзистенциальными и потому субъективными.

Ответ Р. Г. на письмо Битова последовал незамедлительно. Он назывался «Почему искусство не спасает мир» и имел форму эссе.

Однако прежде чем мы прочтем этот текст, раскроем инициалы автора.

Р. Г. – это Рид Иосифович Грачев (Вите) (1935–2004), личность примечательная и яркая в литературном андеграунде Ленинграда 1960-х годов. Он родился в Ленинграде в семье Иосифа Абрамовича Пинкуса и Маули Арсеньевны Витте. Свое необычное имя получил в честь Джона Рида – американского писателя и журналиста, одного из организаторов коммунистической партии США. Влияние деда и бабушки по материнской линии – старых большевиков Арсения Грачева (сотрудник НКВД) и Лидии Николаевны Витте (изменила фамилию на Вите, чтобы не совпадать с царским министром) – тут не могло не сказаться.