Андрей Чохов

Видимо, в боях с отрядами Болотникова принимало участие еще одно аналогичное детище Андрея Чохова. Эта «огненная пищаль», но меньшего размера, нежели «Егуп» (калибр 534 мм или 30 пудов), была отлита в 1605 г. Чоховым с его учеником литцом Проном Федоровым и сегодня также находится в фондах музея артиллерии в Санкт-Петербурге. Вообще пушек Чохова, отлитых в правление Бориса Годунова (1599–1605 гг.), не сохранилось, но, судя по этой пушке, работы на московском Пушечном дворе Чохов не прекращал. Ствол данного орудия имеет два диаметра: казенная часть уже, чем дульная. У дульного среза этой пушки имеется фигурное утолщение, на теле ствола – литой растительный орнамент. На средней части ствола – цапфы. Литая надпись подтверждает дату, место и автора этого орудия: «Божиею милостию повелением великого государя царя великого князя Дмитрия Ивановича всея великия России самодержца в первое лето государства его сделана бысть сия пушка в царствующем граде Москве в лета 7114 сентября в 26 день. Мастера Ондрей Чохов и Проня Федоров». Из-за этой записи пушку эту еще называют «мортирой Лжедмитрия».

«Мортира самозванца» (Лжедмитрия). 1605 г.

Свое место в фондах музея артиллерии эта пушка заняла лишь в XIX в. Практически весь XVII в. она участвовала в различных боевых действиях на западных границах России, пока наконец после заключения Андрусовского перемирия с Речью Посполитой в 1667 г. не была определена на вооружение киевского гарнизона. В начале XVIII века она была передана в Московский арсенал и заняла свое место около Китайгородской стены рядом с ныне восстановленными Воскресенскими воротами «на нижнем фланке болверка князя Б. А. Голицына». После сражения под Нарвой, когда молодая русская армия потеряла практически всю свою артиллерию, Петр I столкнулся с недостатком бронзы для изготовления новых пушек и распорядился с этой целью снять колокола с монастырских колоколен. Однако юный царь не учел то обстоятельство, что музыкальная бронза не годится для военных задач. Первые же перелитые из колоколов орудия это доказали. Они разрывались, не выдерживали двойного заряда пороха и были крайне недолговечны.

Тогда Петр решил провести ревизию арсеналов, чтобы из отслуживших свой срок старых, утративших свои боевые качества орудий отлить новые. В 1703 году он прибыл в Москву, и среди прочих дел осматривал орудия Московского арсенала. Когда очередь дошла до чоховской мортиры, то, осмотрев, царь распорядился ее не переливать. Об этом сообщает еще одна надпись, выбитая с левой стороны ствола: «Великий государь по имянному своему указу сего мортира переливать не указал 1703 году». Это сообщение дополнено литой надписью на казенной части: «А делал пушечный литец Проня Федоров».

Приведенный любопытный факт из истории чоховской мортиры послужил поводом для помещения ее в экспозицию Всероссийской политехнической выставки, проходившей в Москве в 1872 г. и посвященной двухсотлетию со дня рождения Петра Великого. После окончания работы выставки эта пушка была передана на хранение в Артиллерийский музей в Санкт-Петербург и ныне украшает экспозицию Военно-исторического музея артиллерии.

В 1588 г. Андрей Чохов заявил о себе не только как признанный мастер-литейщик, но и как изобретатель. Судя по имеющимся в нашем распоряжении документам, он отлил в Москве 100-ствольную пушку, стрелявшую картечью размером в гусиное яйцо. Этот тип орудий, получивший впоследствии в России название «картечниц» или «органов», зародился в Европе еще в XIV столетии. Однако, будучи по конструкции более тонкостенными, эти пушки представляли собой большую опасность при стрельбе. Они часто взрывались и поражали самих пушкарей. Чтобы как-то компенсировать этот недостаток, решили соединить несколько стволов пушек небольшого калибра на одном станке. Запал каждого ствола поджигался отдельно. Так появились первые образцы многоствольной артиллерии – т. н. рибодекены. Со временем удалось разработать систему одновременного залпа из всех стволов. Для этого их запалы соединяли общим желобом, в который насыпался порох.

Интересный факт: один из первых образцов отечественных органов был изготовлен русским первопечатником Иваном Федоровым в 1583 г. и был продемонстрирован императору Священной Римской империи Рудольфу II. По словам самого Федорова, его орудие «можно разбирать на отдельные части, а именно: на пятьдесят, сто и, даже если потребуется, двести частей, в зависимости от установленной величины каждой пушки».

Свой орган Чохов изготовил через пять лет после описанной выше демонстрации. Отличие пушки Чохова от предыдущих образцов заключалось в том, что вместо 40 она имела 100 стволов и рассчитана была не на ружейную пулю, а на дроб размером в гусиное яйцо. До наших дней это творение Чохова не дошло, поэтому, думаю, будет правильным привести на этих страницах полный текст документа, впервые найденного в фондах Государственного Исторического музея и опубликованного в 1949 г.

Орган XVII в. из коллекции Музея истории артиллерии.