Андрей Десницкий. Статьи о Библии (СИ)

А почему всё–таки женщины? Только ли потому, что мужских имен слишком много, и значимые теряются в ряду других, ничего нам не говорящих? Наверное, не только. Женщина может не быть вовлечена в великие события мировой истории, но семейная история— обязательно женская история. А ведь Рождество Христово, прологом к которому служат четыре женских судьбы— это прежде всего история одной семьи, история простой Девушки из Назарета, которая вопреки всем приличиям и ожиданиям окружающих приняла ту удивительную и по–своему страшную весть, которую принес ей архангел Гавриил. Это для нас она теперь Богородица, а тогда она, юная невеста Иосифа, соглашалась на внезапную беременность. В глазах всех окружающих, и даже жениха, единственной причиной могла быть только неверность, а за это ее полагалось побить камнями (милосердный Иосиф, правда, хотел ограничиться лишь тем, чтобы «отпустить» ее, то есть прогнать, расторгнув помолвку). Это был бы конец всему… и все–таки она приняла на себя эту тяжесть, пошла на этот риск— и так в мире воплотился Господь.

До Марии были Фамарь, Раав, Руфь и Вирсавия. Их поступки выглядят куда более сомнительными, чем решимость Марии, но дело даже не в этом. Они сумели довериться Богу, и не обманулись— из их трудностей и падений Он выстроил лестницу к осуществлению Своего Замысла.

В Новом Завете Христос говорит «порядочным людям» удивительные слова: «мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф 21:32). Их часто понимают в том смысле, что эти люди, при всей своей внешней приличности, на самом деле ничем не лучше воров и проституток— и это верно. Понимают их и в том смысле, что Господь прощает любой грех, в Царствии уже не важна тяжесть былых грехов, а только беспредельность нынешнего прощения— и это тоже правильно. Но слышится в этих словах и отзвук тех самых женских историй, о которых Евангелист напоминает нам на первой странице Нового Завета: где «порядочный» человек следует за приличием и обычаем, там отверженный грешник, которому нечего терять, может неожиданно бросить всё и пойти за Истиной.

Антиглобалисты Маккавеи

Глобализм, антиглобализм— об этом есть и в Библии. Уже более двух тысяч лет назад у одних людей возникло горячее желание установить «во всем цивилизованном мире» единый порядок, язык и культуру, а другие готовы были противостоять им с оружием в руках. Как же это получилось и что из этого вышло? Об этом повествуют Маккавейские книги, которые, хоть и не входят в библейский канон, но печатаются в православных изданиях Ветхого Завета.

Глобальный проект Александра Великого

Древний Ближний Восток знал разные империи: ассирийскую, вавилонскую, персидскую, о них много говорится и в Библии. Древний Египет, строго говоря, империей не был, но и он стремился расширить свои границы, в Палестине его влияние было очень существенным. Поэтому, когда в 330–х годах до Р. Х. Александр Македонский вторгся со своими войсками в Персидскую державу, разгромил войско Дария и завоевал его былые владения, ничего нового в этом не было. Евреи сначала не обратили особого внимания на то, что место персов и мидян заняли македонцы и греки.

Но принципиально новым было другое: горячее желание Александра создать на просторах его новой империи единое культурное пространство. Ассирийцы, вавилоняне, персы тоже правили многими народами, но они никогда не стремились сделать их подобными себе, и сами не спешили им уподобляться. Их подданные говорили на разных языках, молились разным богам, носили разные одежды, имели разные обычаи, и всё это должно было сохраняться, даже если один народ переселяли из его родных краев в другие земли. В дворцах древних владык часто изображали вереницы покоренных царей: каждый в особой одежде, каждый со своими дарами.

Александр стремился создать нечто иное: империю, в которой сольются воедино все народы. Македонский полководец в нем уступил место персидскому царю, правившему в Вавилоне. Он побуждал своих боевых товарищей следовать его примеру и брать в жены персиянок, он набирал персов в македонское войско, он основывал по всей империи новые города, устроенные по греческому образцу. Родом македонец, он получил греческое воспитание (его наставником был Аристотель), и великолепная культура Эллады была для него очевидной вершиной мировой цивилизации. Может быть, ему казалось само собой разумеющимся, что и другим народам будет так же легко приобщиться к ней, как и македонцам, ближайшим соседям и родственникам греков.