Андрей Громыко. Ошибка мистера Нет

Теория Троцкого всегда, и при его жизни, и после его смерти, пользовалась большой популярностью на Западе. Так, в 60-е годы, после распада «Четвертого интернационала», в разных странах мира образовалось большое количество троцкистских групп, при всем различии которых можно выделить некоторые общие для неотроцкизма моменты. Сохранив приверженность идее мировой революции, его идеологи (Т. Елифф, Т. Кемп и Дж. Хили в Англии, П. Ламбер во Франции, бельгиец Э. Мандель, американцы А. Герман и Дж. Хансен) обосновывают ее необходимость активизацией деятельности транснациональных корпораций (ТНК) во всем мире, в качестве социально-экономической модели рассматривают «самоуправляющийся социализм» (свободная ассоциация рабочих), предостерегают будущий социализм от возможного бюрократического и мелкобуржуазного «перерождения» и делают основную ставку на идеологическую пропаганду.

Несмотря на всю борьбу с троцкистской оппозицией, ее сторонники никогда не переводились и в СССР. В самом деле, скажите, что в ней могло не нравиться человеку левых взглядов, какими и были руководители советского государства? Убедительная, стройная теория, единственное, что царапает слух и взгляд, – явно высокомерное, презрительное, потребительское отношение к крестьянству. Однако в определенных исторических условиях без выжимания соков из деревни – продуктов труда, рабочей силы – обойтись было, к сожалению, невозможно, невозможно накормить город и провести индустриализацию страны. И Сталин в свое время воспользовался этой теорией Троцкого и без всяких угрызений совести применил ее при проведении коллективизации. Правда, попытавшись перед тем пойти более либеральным и менее жестоким, бухаринским путем, сделав ставку на кулака и в результате лично убедившись, что по-хорошему состоятельный хозяин задешево хлеб продавать не будет. Вспомним знаменитую историю, когда такой состоятельный хозяин во время хлебозаготовок с насмешкой заявил ему: «А ты, рябой, попляши передо мной, тогда, может, я тебе хлеб и продам».

Не раз пользовался Сталин и другими подходящими в данный исторический момент теоретическими наработками и идеями Троцкого. Все это было. И об этом необходимо помнить, чтобы понять широкое распространение и популярность троцкизма среди партийных руководителей Советской России.

Но нельзя забывать и другое.

То, о чем в своей книге «Теории систем» пишет А. А. Фетисов – ученый, известный своей диссидентской деятельностью в советское время: «Троцкизм с первых дней своего существования показал себя «силой» деятельной, беспокойной, энергичной и временами даже агрессивной. Он нападал, он кусался, огрызался… от него всем попадало, и меньшевикам, и большевикам… только, пожалуй, с одними эсерами он побаивался ссориться.

По мере приближения к Октябрю 1917 года беспокойство троцкизма и его агрессивность нарастали, а вместе с ними какой-то непонятный налет «загадочности» и авантюризма. Пока валили царя, троцкизм, хотя и выскакивал и заскакивал, однако шел более или менее сносно в общем русле революционных сил России.

Но затем, с февраля по октябрь 1917 года, в троцкизме обнаруживается некоторая растерянность и утрата былой «самобытности» – не то, чтобы троцкизм потерял былую энергию, напротив, он оставался по-прежнему деятельным, но в нем обнаруживается какая-то «задумчивость». Одним словом, период февраль – октябрь 1917 года можно назвать периодом «спокойного» троцкизма. Но так продолжалось совсем недолго.

Спокойствие покинуло троцкистов сразу же, как прозвучал выстрел «Авроры». Срыв переговоров в Бресте под флагом ребячьего лозунга – «ни войны, ни мира!» – как видим, ни мужества, ни серьезности. Далее чудачества Троцкого уже не покидали. Энергичная деятельность на посту Предреввоенсовета республики сменялась попытками стрелять коммунистов-комиссаров. Ненависть к царизму сменялась покровительством царским полковникам, вредившим созданию Красной армии. Искреннее участие в Социалистической революции – и здесь же отказ от социализма под лозунгом «спускайся на тормозах к капитализму». Признание союза рабочего класса и крестьянства в качестве основы дальнейшего движения – и здесь же: «разорим крестьянство и построим за его счет передовую индустрию!». Короче говоря, чудачества Троцкого неисчислимы.

И помимо всего прочего – оппозиции и дискуссии, дискуссии и оппозиции: в каких только оппозициях и дискуссиях не участвовал троцкизм, каких только он не навязывал партии дискуссий и оппозиций, сколько оппозиций он сам организовал и скольким оппозициям он дал пищу – и именно тогда, когда меньше всего страна нуждалась в оппозициях и дискуссиях, когда страна задыхалась от наседающих со всех сторон врагов, от разрухи, от голода, от дезорганизации и т. д. и т. п.